- Здорово, сосед!
Увидев Берта, Джейсон окликнул его и махнул рукой. В прежние времена такого дружелюбия между ними не наблюдалось, но теперь, когда Джей почти открыто приходил к Айви, нужно было соблюдать хоть какой-то политес. Паунсетт неуклюже покачнулся и взялся рукой за забор Вульфов, расслабленно пожимая плечами, и почти от самого крыльца Джейсон услышал отчётливый запах дешёвой выпивки, которой Берт был, кажется, полон под самую макушку. Вульф укоризненно покачал головой: похоже, что этот дурак не учится даже на собственных ошибках. Жаль, такое положение дел наверняка огорчит Айви, ведь за столько лет жизни с отцом девочка, кажется, так и не свыклась с его вечным пьянством.
Сегодня Джейсон собирался в Портленд и подумывал предложить Айви поехать с ним. Он собирался прицениться к стройматериалам в городе, - давно хотел подремонтировать ванную и заменить сантехнику, - и думал, что девочке тоже может быть что-то нужно в городе. Джей, кажется, уже смирился с тем, как Айви относится к проявлениям внимания и его желанию опекать её, но по-прежнему не терял надежды, рассчитывая, что когда-нибудь девочка всё же позволит ему заботиться о ней.
Вульф как раз менял масло в своем пикапе, когда увидел её, бодро вышагивающую вдоль припорошенной утренним снегом дороги. Айви махнула ему рукой, и он заулыбался, чуть склоняя голову, думая о том, что минут через тридцать, когда накачавшийся Берт уже точно уснёт в своём углу беспробудным сном неугомонного пьяницы, он зайдёт к соседям, чтобы позвать девочку с собой. Но ждать полчаса Джейсону не пришлось: спустя буквально пять минут после того, как Айви скрылась за дверью, мужчина услышал ругань и крик. Джей нахмурился - Берт давненько уже не буянил, во всяком случае, Айви не жаловалась на него, да и сам Вульф не замечал за соседом пьяных выходок в последнее время. Никакого разговора на этот счёт между ними так и не случилось, и Джейсон, по правде сказать, очень рассчитывал на остатки сознательности Паунсетта и что он поостережется обижать дочь, зная, что у неё теперь есть защитник. Но судя по тому, что в соседском доме сейчас разыгрывалась ссора, надежды Вульфа были напрасны.
Он тихо выругался себе под нос и, вытерев ладони, швырнул смятую тряпку на капот, уже направляясь к дому Паунсеттов. Дверь легко поддалась настойчивому движению - Джей и не думал стучаться, намереваясь раз и навсегда пересечь, наконец, любые выпады Берта в сторону дочери. Навстречу из приоткрывшейся двери на улицу метнулся кот, благоразумно предпочтя переждать подальше разыгравшуюся ссору. Джейсон в пару широких шагов миновал узкий коридор, оказываясь в гостиной.
- Берт, мать твою, какого хера... - начал было он, да так и застыл в дверях, осекшись на полуслове.
Берт сидел в углу, у шкафа, как-то неуклюже скрючившись, сжавшись, интуитивно прикрывая голову руками и ёрзая ногами по полу, как какой-нибудь жук, увязший в тягучей грязи. Айви стояла над ним, выпрямившись во весь свой невеликий рост, и занеся руку для удара. Побелевшие от напряжения пальцы крепко сжимали разводной ключ. Заметив Джея, девочка обернулась, меняясь в лице, и он заметил, как постепенно утихает в её глазах буря, сменяясь холодным вызовом. Сейчас она меньше всего походила на жертву, а Берт, выбираясь из своего угла, уже мямлил что-то, оправдываясь и растерянно качая головой. Судя по тому, как Паунсетт постанывал, потирая плечо, дочь успела нанести ему пару ударов, но сильных повреждений, похоже, не нанесла - во всяком случае, голова у Берта была цела.
Джейсон перевёл растерянный взгляд с соседа на Айви, сталкиваясь со странным выражением её глаз. Расползшиеся внутри радужек зрачки выдавали возбуждение. Вытянутые в тонкую полосу побелевшие губы, напряжённые скулы - видно было, что девочка сжала зубы, пытаясь держать себя в руках. Она отложила на стол своё странное оружие и прямо, даже с вызовом посмотрела на Джейсона.
- Я...
"Зашёл не вовремя" - вот всё, что крутилось в голове при виде разыгравшейся сцены. Вульф отчётливо понимал, что всё это зрелище явно не предназначалось для его глаз, и стать его свидетелем он не должен был. Берт неуклюже покидал гостиную, и Джейсон озадаченно посмотрел на него, буквально выползающего за дверь на четвереньках, раздумывая, не предложить ему помощь, но сосед, похоже, просто искал возможности переждать бурю где-нибудь в темном углу. Джей растерянно развёл руками, снова глядя на Айви, так изменившуюся теперь, так не похожую на приветливую девочку, ещё совсем недавно улыбающуюся ему из-за забора.
- Что... - Джейсон всё ещё не мог подобрать слова, догадываясь, что выглядит крайне глупо в этой своей растерянности, но мысли путались в голове, не давая сосредоточиться даже на собственном понимании происходящего. - Что он тебе сделал?
Вульф осматривал Айви, не находя никаких очевидных следов рукоприкладства Берта, но сосед, должно быть, чем-то здорово напугал дочь, если уж она взялась за разводной ключ. Импровизированное оружие Айви всё ещё лежало на столе, Джейсон нахмурился, поглядывая на инструмент, ещё недавно так удивительно крепко и привычно лежавший в руке девочки. Этот её взгляд, это неуклюжее мямление Берта - из всего этого почему-то складывалось впечатление, что такое в доме Паунсеттов происходит не в первый раз.
Вульф скрестил на груди руки, настороженно глядя на Айви. Логично было предположить, что рано или поздно ей надоест терпеть отцовские выходки, но такой жестокости от девочки Джейсон не ожидал. Он не оправдывал Берта, считая, что у Айви есть все основания его ненавидеть, но этот взгляд - в нем таилось что-то тёмное, и это что-то тревожило Джея. Он как будто узнавал этот взгляд.
- Поговорим? - он собрался, наконец, с мыслями, и голосу вернулась прежняя твёрдость. - Хорошо, что ты учишься давать сдачи, но ключом ты можешь случайно просто проломить ему голову. Однажды это плохо кончится.

Джейсон неопределенно качнул головой, делая шаг в сторону и пропуская Айви к крану, чтобы та могла набрать чайник. Чая он не хотел, а вот разобраться в случившемся - определенно. Первая растерянность от увиденного постепенно проходила, и теперь, наблюдая за поведением Айви, Джей совершенно точно понимал, что она не была ни испугана, ни подавлена, только зла, и эта её злость буквально звенела в каждом брошенном ею слове.
- Я предлагаю для начала не скалить на меня зубы, - в тон её голосу так же резко ответил Джейсон, перехватывая пылающий взгляд девочки. - Я не твой отец, и не собираюсь тебя воспитывать. Я говорю, что это плохо кончится, и я знаю, что говорю.
Вульф смотрел на неё, стоящую напротив, и думал, что всё это, похоже, уже зашло слишком далеко. Айви была девочкой с непростой судьбой, и её семью, - вернее, единственного её представителя, - сложно было назвать благополучной. И Джейсон, конечно, подозревал, что она не питает к отцу особенно нежных чувств, но то, что он увидел сегодня, не было похоже ни на отчаянную самооборону, ни на эмоциональный срыв. Нет, это была самая настоящая жестокость - осознанная, в худшем своём проявлении.
Джей отвёл взгляд, всё ещё надеясь, что ошибся с выводом, и что есть в этой истории ещё скрытые грани, и что Айви успокоится и всё ему объяснит. Но девочка молчала, прожигая его взглядом, а за шумом чайника Джейсон отчётливо слышал кряхтение и постанывание Берта в соседней комнате, и вспоминая его жалкое блеяние на полу, мужчина всё отчётливее понимал, кто в этом доме настоящая жертва. Так оправдываются жёны, которых колотят мужья, и которым не хватает ни сил, ни уверенности, чтобы позвать на помощь. И так же говорила ему сама Айви, когда Джейсон в самый первый раз забрал её из дома, услышав такую же их ссору с отцом. Выходит, паршиво он разбирается в людях, если эта девчонка так запросто его провела.
Он снова посмотрел на Айви и подумал, что к таким ситуациям и таким разговорам с ней он готов не был. И дело было не в том, что на его глазах сейчас развеялся обманчивый образ несчастной девочки, нет, на этот счёт Джей давно уже не обманывался, прекрасно понимая, что Айви умеет приспосабливаться и умеет давать сдачи, иначе не выжила бы. Но путь, который она избрала для себя, чтобы компенсировать обиду за бесконечное отцовское пьянство и нежелание сделать ради неё хоть какой-то решительный шаг, вёл к печальному финалу - для Вульфа это было очевидно, и он не понимал, почему Айви, такая умная и хитрая девочка, сама этого не видит.
Берт был человеком слабым, безвольным - что бы ни лежало в основе его отношения к жизни, это нисколько не оправдывало его пьянства и того, что дочь со всеми её нуждами и желаниями, была брошена им с того самого дня, как он провалился на дно бутылки, решив, что так ему проще жить. Айви не получала и десятой доли того, что имели в её возрасте другие дети, и Джейсон понимал причины её ненависти к отцу. На примере собственных жены и сына он также прекрасно знал, что кровь и правда бывает не гуще воды, и взывать к совести Айви и дочернему долгу, конечно, не собирался. Но ведь не только сам Джейсон мог случайно войти в дом Паунсеттов в разгаре ссоры.
- Ваши отношения с отцом - это ваше дело, - Вульф качнул головой. - Ты не считаешь нужным делиться со мной, или просить помощи - я не навязываюсь. Но если это, - Джей кивнул на лежащий на столу разводной ключ, имея в виду, конечно, ситуацию в целом. - Кто-нибудь увидит, тебе придётся объясняться уже не со мной. Ты уже не ребёнок, Айви, и спросят с тебя, как со взрослой.

Чай уже темнел в кружке, и через лёгкую пелену полупрозрачного пара Джейсон видел, как на лице Айви проступают всё новые и новые эмоции. Кажется, приступ ярости прошёл, а может быть, девочка просто ждала от него каких-то других слов, но Вульф не готов был сейчас что-то из себя строить и как-то нарочно обличать слова в более мягкую форму. Он понимал, что невольно открыл для себя ту самую темную сторону Айви, что есть, на самом деле у каждого из нас, и которую каждый до последнего прячет, попросту боясь являть миру. И сейчас они с Айви были не в равных условиях: она - как моллюск без раковины, обнаженная и уязвимая, но готовая, кажется, отстаивать себя до самого конца, а он, Джейсон, невольно был сейчас её палачом. Но тайна Айви грозила бедой самой Айви, и если даже Вульф не заслужил в её глазах право считать себя причастным к её жизни, это едва ли останавливало его.
Он взял в руку кружку, чувствуя, как горячий фарфор обжигает пальцы, и уселся за стол, ставя чай перед собой и перекладывая на подоконник треклятый разводной ключ. Разговор ещё только начинался, и единственное, чего Джейсон сейчас боялся по-настоящему - что Айви закроется от него, снова приняв всё это за попытку её "удочерить".
Он мельком взглянул на каталог, оказавшийся у него в руках. На обложке красовалась молодая девушка в длинном бирюзовом платье с открытыми плечами и такой же бирюзовой заколкой в длинных, чуть завитых волосах. Никакого сходства с Айви Джей в ней не находил, хотя такое платье, наверное, действительно пошло бы ей. Школьный выпускной бал - событие, которого так ждут все без исключения девочки, надеясь в последний раз щегольнуть перед одноклассниками во всей красе: доказать заклятой подруге, что она тебе и в подметки не годится, утереть нос учителям - дескать, смотри, какой взрослой и красивой я стала, и конечно, раз и навсегда показать тому парню, что за счастье он упустил. А может, и не упустил, как знать, ведь для многих выпускной и правда остаётся последним рубежом на пути во взрослую жизнь. Джейсон, конечно, знал, что каждый подросток более всего на свете лелеет свою непохожесть на остальных, но что-то подсказывало ему, что в отношении выпускного бала Айви бы предпочла, если и не быть, как все, то во всяком случае, иметь равные с другими возможности.
Джейсон отложил каталог в сторону, слушая девочку, и покачал головой. Он имел представление о том, насколько паршиво обстоят дела у Паунсеттов - в последнее время даже Генри отказывался наливать Берту, когда тот забредал в "Дровосека": денег у него совсем не было, и где он умудрялся налакаться, Джейсон понятия не имел. Айви остро чувствовала эту свою финансовую ущербность, но почему-то упорно отказывалась принимать помощь - как будто точно знала, что рано или поздно с неё потребуют расчёта, и она просто не сумеет отдать этот долг. Она как будто всё время сравнивала с кем-то Джея, и мужчине казалось, что сравнение это совсем не в его пользу, хоть он и искренне не понимал почему. И что ещё он должен сделать, чтобы эта упрямая девчонка поняла, что он любит её не в долг.
Он почувствовал касание её холодных пальцев и раскрыл ладонь. Её рука без труда помещалась в его руке, и Джей улыбнулся, поглаживая тонкие пальцы девочки.
- Иди сюда, - он потянул её к себе, усаживая на колени, и обеими руками обнял за пояс, устраивая подбородок у неё на плече. - Послушай, я мало знаю о твоём отце и не могу судить, но я точно могу сказать тебе, что ты его не изменишь. Скорее убьёшь, чем заставишь что-то исправить. Мы - не продолжение наших отцов, Айви, и хотя каждый из нас по-своему неизбежно расплачивается за их ошибки, следовать за ними вечно мы не обязаны.
Джейсон вдруг очень остро прочувствовал собственные слова и то, насколько они действительно подходили им обоим. Каждый из них платил свою цену: Вульф - шестью годами в тюрьме и выросшим без матери сыном, Айви - ядовитой жестокостью. Но если Джейсон за отца уже расплатился, отделавшись, если подумать, действительно, малой кровью, то долг девочки рос с каждым днём, по мере того, как зрела внутри неё ненависть, и Вульф боялся, что однажды, она просто сломается.
- Подумай, ты ведь почти выпускница. Ещё немного и ты сможешь оставить всё это, - он вздохнул, немного понижая голос, надеясь, что Айви если и не прислушается, то хотя бы услышит его. - Ты можешь бросить такую жизнь, со мной или без меня - ты можешь. Люди и не из такого дерьма выбираются, ты уж мне поверь. Не лишай себя шанса.

Происходящее на кухне Паунсеттов больше всего напоминало сейчас разговор глухого с немым. С каждой минутой Джейсон всё больше убеждался в том, что Айви снова его не слышит, и эта странная стена непонимания, вырастающая между ними всякий раз, когда доходило до таких вот серьёзных разговоров, страшно раздражала Вульфа. Айви была упряма, как мул, и весь опыт её недолгой жизни подсказывал, что жизнь - паршивая затея вообще, и счастье в ней - вещь, если и существующая на самом деле, то очень уж редкая, и ей-то, конечно, до этого счастья не дотянуться. Нет шанса поступить в колледж, нет шанса найти занятие по душе, нет шанса выехать в большой мир - всё это девочка твердила, как заученную аксиому, а Джею оставалось только скрипеть зубами, потому что других аксиом у него самого просто не было.
Он мог предложить ей подождать ещё год и, когда сын поступит в колледж, просто уехать вместе подальше от Эшбёрна, но после слов Айви об отце это стало бессмысленным. Как и все прочие доводы: ты молодая, ты сильная, ты сможешь - то ли девочка слишком редко слышала эти слова в свой адрес и просто не понимала их, то ли патологическая убежденность в безысходности своего положения слишком глубоко засела под тонкой кожей, не давая возможности даже подумать о шансе. А может быть, это чувство уязвленности, пронесенное Айви через всю её жизнь, просто придавало девочке сил и той самой жгучей злости, благодаря которой она всё ещё держалась на плаву, в полной уверенности, что до берега всё равно не добраться. В голову Джея даже пришла странная мысль, что если бы Берт убился тогда, упав в лестницы, он бы, возможно, освободил этим дочь от странного долга неустанно ненавидеть его всю жизнь.
Мужчина расцепил руки на животе Айви, немного отклоняясь назад, так чтобы девочка обернулась и посмотрела на него. Нет, в этом взгляде не было жалобы или заискивания, а значит, девочка вовсе не хотела показаться ему несчастной. Значит, и правда была уверена в безвыходности происходящего.
- Посмотри на меня, Айви. Ты действительно думаешь, что я всего этого не знаю? - он беззлобно улыбнулся, глядя на девочку скорее с лаской, чем с укоризной. - Думаешь, я не был по уши в дерьме, думаешь не понимаю тебя? Я оказался в Эшбёрне и не уехал в Нью-Йорк, потому что сам не хотел этого, хотя у меня были деньги. И потому что у меня есть сын, которому в захолустном городишке учиться было бы легче и проще, чем где-нибудь на Манхэттене, где история его сбежавшей матери обросла бы ещё худшими слухами, и где только ленивый не плюнул бы ему в лицо. В больших городах судачат не меньше, чем в провинции, но здесь, по крайней мере, тише и спокойнее, - Джейсон качнул головой и грустно усмехнулся. - А может, мне просто не хватало амбиций для большого города, чёрт знает, я никогда не был достаточно хорош. А в общем-то я отчасти тебя понимаю: когда тебе жизнь снова и снова даёт оплеуху, сложно поверить, что где-то кормят сладкими пряниками. И ты молодец, ты научилась держать удар гораздо раньше, чем это сделал я. Знаешь, был момент, когда я ждал помощи, ждал, что кто-нибудь скажет мне всё то, что сейчас я говорю тебе. Но все молчали, - мужчина пожал плечами и взгляд скользнул куда-то в пустоту коридора, поверх плеча девочки. - Я многое отдал бы тогда, чтобы хоть кто-то, встряхнул меня и сказал, что я всё выдержу. А тебе, Айви, я говорю это каждый день, и ты смотришь на меня, как на блаженного дурачка, думая, что я просто отмахиваюсь от тебя, как от дурного подростка. А я просто пытаюсь тебе сказать, что я есть, Айви, - он снова улыбнулся. - Я знаю, что ты не станешь прятаться за моей спиной, но ты должна знать, что я готов помочь тебе, чего бы ни касалось дело. А что до твоего отца, - Джейсон вздохнул. - В этом смысле ты куда великодушнее меня, потому что остаёшься рядом, не смотря на обиду. А я вот бросил своего отца.
Вульф помолчал секунду, глядя на остывающий в кружке чай и думая о том, что он может, наверное, расшибиться в лепёшку, или вывернуться наизнанку, а Айви всё равно будет относиться к нему, как к назойливому папаше, привыкшему твердить неразумным детям, что "все будет хорошо". Она вряд ли услышит и послушается его.
- В любом случае, этого больше не будет, - Джейсон снова посмотрел на девочку, на этот раз совершенно серьезно, и указал на разводной ключ. - Мне, честно говоря, плевать на Берта, ты можешь запирать его в подвале или привязывать к батарее - мне всё равно. Но калечить жизнь самой себе я тебе не дам, Айви. Однажды проломив ему голову, ты никому не объяснишь, что он испортил тебе детство, и тебя осудят. А тюрьма - это настоящий ад на земле, и тебе там уж точно не место.

Джей только хмыкнул в ответ на слова девочки, чувствуя, как прошлась по щетине на щеке её теплая ладошка. Он уже достаточно хорошо узнал её, чтобы понимать, что ей проще было согласиться с ним вот так, просто чтобы не навлекать на себя новую волну скучных нравоучений. Айви не осознавала опасности, не понимала, чем может грозить ей собственная несдержанность. Девочке только казалось, что она успела узнать темную сторону жизни, и она вряд ли могла представить себе всё то, о чем говорил ей Джейсон.
А мужчина и сам осёкся, опасаясь, что сейчас ляпнет лишнего: какие бы черти ни плясали внутри этой девочки с оленьими глазами, меньше всего на свете Вульф хотел бы, чтобы она разочаровалась в нём, или чтобы жалела - вот уж поганее этого ничего нельзя и представить. В конце концов, что было, то было, и не смотря на то, что этот день уже стал для них днём неприятных признаний, давать выход собственным Джейсон совсем не хотел. И дело было не в том, что он стыдился прошлого, а в том, что воспоминания словно грозились повернуть время вспять, и каждое давалось ему слишком тяжело. Как будто он снова и снова чувствовал спиной холод железной решетки, слышал гулкие шаги дежурных охранников и это короткое "на выход, лицом к стене", настолько въевшееся куда-то в мозг, что первые пару месяцев после возвращения Джею приходилось одёргивать себя, чтобы не повторить зазубренный алгоритм, просто выходя утром из собственной комнаты. Он отлично помнил, как резиновая дубинка тупой болью приплясывает на рёбрах, и что тюремная еда имеет странный алюминиевый привкус, а привычка смотреть в пол не так уж плоха и может сослужить добрую службу. А ещё - что, на всякий случай, лучше нападать первым, и от этой привычки мужчина тоже избавился далеко не сразу.
Голос Айви вытягивает из киселя воспоминаний, липких и скользких, как болотная трава, оплетающая ноги и будто нарочно тянущая куда-то в опасную глубину. Джейсон вдруг понял, что не расслышал её слов, и собрался переспросить, когда девочка вдруг приблизилась и поцеловала его. Лекарство подействовало, как и всегда, и через несколько секунд, Вульф снова улыбался, отстранившись от Айви и согласно кивнул:
- С этим я, пожалуй, справлюсь. Берт ведь не обидится, если мы с тобой  воспользуемся его отвёрткой?
Вопрос был, конечно, скорее риторическим, потому что Паунсетт, судя по доносящемуся из его комнаты прерывистому храпу, благополучно заснул, несмотря на инцидент с дочерью, и едва ли отреагировал бы теперь хоть как-то, случись даже третья мировая война - говорят, пьяницы спят крепко, потому что с ними спит и их совесть.
Ключ с трудом провернулся в замке, и дверь старого подвала неохотно подалась внутрь, как и в прошлый раз, поприветствовав пришедших скрипом проржавевших не смазанных петель. На этот раз Джей первым ступил за порог, на ходу нашаривая на стене выключатель. Он почему-то был уверен, что свет не зажжётся, и уже внутренне готовился к разочаровывающей темноте, но лампа несмело мигнула пару раз, потрескивая, и всё-таки загорелась, освещая подвал тусклым желтоватым светом.
Под ногой жалобно скрипнула хлипкая ступень, и Джейсон был готов поспорить, что запах жжёных спичек и топлёного воска до сих пор чувствуется в здешнем сыром, затхлом воздухе. Вульфу вспомнился предыдущий его визит в подвал Паунсеттов, и он как-то интуитивно обернулся к Айви, как будто хотел понять, коснулись ли её памяти те же картинки, или произошедшее всё же пригрезилось Джейсону.
- Пахнет свечами, - негромко сказал он, подбирая с пола пыльный зонт с криво торчащими из него поломанными спицами, и откладывая на стоящий у стены столик. - Интересно, это с тех пор?
Довольно глупое предположение, если учесть, что с "тех пор" прошло больше полугода, и запах не держится так долго, даже в закрытых пространствах. И всё Джейсон слышал его совершенно отчётливо, и даже заприметил огарок свечи возле старого дивана. Этот диван и произошедшее на нём Джей тоже отлично помнил, и хотя с тех пор их отношения с Айви зашли достаточно далеко, чтобы мужчина мог больше не чувствовать той прежней неловкости от этих воспоминаний, странное чувство неуверенности почему-то не покидало его.

Уже знакомый Джейсону струганный деревянный ящик стоял открытым, и мужчина всматривался в небрежно валяющийся инструмент - похоже, хозяин был не в духе, когда залезал сюда в последний раз. Кофр с гаечными ключами был раскрыт, а ключи - разбросаны в беспорядке, высыпались из короба винты и шурупы, растерявшись и рассыпавшись среди прочего пребывающего в беспорядке инструмента Берта. Джей удивлённо изогнул бровь: неужели сосед настолько забылся в пьянстве? Чтобы рабочий человек довел свой инструмент до такого состояния - ему это было сложно представить.
Руки Айви обхватили Джейсона, смыкаясь на животе, и через ткань рубашки он чувствовал тепло её ладоней и хрупкое, почти что детское доверие, пропитавшее сейчас, кажется, всё её существо. Вульф только пожал плечами - отвёртки не было видно, как бы ни старался он разгребать беспорядок, царивший в ящике с инструментами. Вдруг что-то отвлекло его внимание от поисков и даже от ощущения близости к нему Айви, так что Джей даже не сразу понял, что именно. Ящик стоял на старом трюмо, и мужчина не сразу сообразил, что интуитивно цепляет взглядом что-то в отражении треснутого, потёртого зеркала. Какой-то дефект или просто искажение на побитой поверхности, навязчивое настолько, что неизбежно притягивало взгляд. Вульф всмотрелся, прищуриваясь, когда тусклая лампа под потолком вдруг моргнула и погасла, разом лишая зрения. И последним, что увидел Джейсон перед тем, как оказался в полной темноте, было искажённое до неузнаваемости отражение его собственного лица.
Ещё секунду он осознавал увиденное, неподвижно стоя на том же месте, где застала их с Айви непроглядная темнота. Безглазое лицо, бледное, как маска, и безобразно отчётливый шрам на этом лице - образ из зеркала застыл в воображении так чётко и явно, словно Джейсон до сих пор видел его в зеркале. Должно быть пыль и старые трещины так изувечили его отражение, придав чужие, мёртвые черты - Вульф качнул головой, отгоняя видение, и собрался было ответить Айви, что проклятая лампа всё же перегорела, и где-то здесь должен быть старый фонарь, как вдруг из темноты, оттуда, где было побитое зеркало, в его сторону двинулось что-то грозное и массивное настолько, что Джею показалось, будто от его шага по старым половицам прошла мелкая дрожь.
Джейсон отшатнулся рефлекторно, не сразу сообразив, что толкает спиной стоящую позади него Айви, а когда обернулся, чтобы не потерять во мраке, наткнулся на глухую пугающую пустоту. Он понял вдруг, что у него заложило уши с того самого момента, как в старом подвале погас свет, и даже зов Айви слышался ему будто через толщу воды. Джей неосознанно схватился за голову, пытаясь прийти в себя, когда почувствовал, что что-то тяжёлое опустилось на него сверху, как будто кто-то прыгнул на спину и теперь давил на плечи, что было сил. Поддаваясь тяжести, Вульф осел на пол, чувствуя, как упёрся коленом во что-то упругое и тугое, и с силой толкнулся назад, желая сбросить прочь неведомое нечто, но не удержался на ногах и повалился на спину, снося на ходу тот самый ящик с инструментами, и ударяясь влёт в старое зеркало.
Звон бьющегося стекла прорвался сквозь глухой мрак, и вместе с ним - сдавленный крик Айви откуда-то издалека. Джейсон поспешил подняться, чувствуя, как десятки мелких осколков хрустят под ногами и впиваются в ладонь и предплечье, на которые он опирался, поднимаясь с пола. Мужчина несколько раз зажмурил  и открыл глаза, надеясь разглядеть хоть что-то, но темнота густым киселём заполняла пространство и проникала, казалось, в нос, в уши и даже в рот - во всяком случае, позвать Айви Джейсон не мог, как в каком-то душном предрассветном кошмаре, когда не можешь ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Вульф продирался через темноту наугад, выставив вперёд руки, а в голове билась только одна мысль - под светом тусклой лампы подвал Паунсеттов не выглядел настолько большим. Он наткнулся в темноте на что-то массивное и, отшатнувшись, приложился головой, кажется, об угол старого шифоньера, болезненно щурясь и стирая выступившую кровь, и похоже, потерял чувство направления, так что не мог теперь сказать наверняка, с какой стороны его звала Айви.
Вдруг блеклый отсвет лизнул стену, и взгляд жадно зацепился на пучок фонарного света. Джейсон заспешил на свет, с облегчением чувствуя, что гул в ушах постепенно стих, и пространство, наконец, обрело своё истинное звучание. Он попытался крикнуть, но голос оцарапал горло, вырываясь странным, незнакомым клёкотом, и Джей закашлился, уже смелее двигаясь на испуганный зов Айви, светившей фонарём, кажется, с верхних ступеней лестницы. Уже поспешно поднимаясь к ней, Вульф готов был поклясться, что видит, или даже физически ощущает, как пространство старого подвала стягивается, сжимается до своих прежних размеров, будто бы поглощая густую темень и что-то, или кого-то, таящегося в ней.
- Ты не ранена? - голос звучал ещё хрипло, но уже вполне знакомо, Джей схватил девочку за руку, боясь, что темнота снова разделит их. - Надо выбираться, посвети мне.
Потертая холодная ручка легла в ладонь, и Вульф что было сил приложился к двери, так что буквально вывалился наружу, вытягивая за собой Айви. Ключ всё ещё торчал в замочной скважине, и Джейсон поспешно повернул его, с ужасом думая о том, что это нечто, снова заставшее их врасплох, могло бы просто запереть их там, внизу, и глумиться до бесконечности. Внутри под рёбрами всё ещё ощущался колючий холод, и сердце стучало часто, гулко отдаваясь в висках болезненным гонгом. Вульф недоверчиво дёрнул ручку, убеждаясь, что дверь действительно заперта, и наконец выдохнул, на секунду прикрывая глаза. Он ещё не верил до конца в то, что ощущения просто не обманули его в темноте, и воображение не подбросило пару подходящих картинок. Как не был уверен и в прошлый раз, что история с доской и её предсказаниями просто ему не пригрезилась.
- Эй, ну ты как? Цела? - он посмотрел на Айви, осторожно беря её за плечи. - Что это, мать его, вообще было? Ты... что-нибудь видела? Я даже не понял, как... В какой-то момент я просто потерял тебя, - он вдруг замолчал, понимая, что именно это, похоже, и напугало его больше всего, и как-то неопределенно качнул головой, глядя на девочку. - Я очень за тебя испугался.

Айви прижалась к Джейсону, и он погладил девочку по голове, запуская пальцы в растрёпанные волосы. Он всё ещё слышал, как гулко стучит его собственное сердце, и к этому ощущению теперь прибавилось и другое - сердцебиение Айви, больше похожее на метание в клетке встревоженной птицы, бросающейся на прутья, как будто ища выход.
Джей прислушивался к собственным мыслям, растерянным, кажется, где-то на краю сознания, сбивчивым, нечетким, неуверенным. Отсутствие света непривычно человеческому глазу, тело плохо контролирует себя в темноте, так может быть, всё это и впрямь примерещилось им обоим? Старый подвал хранил тайны - именно это и придавало ему значимости в глазах Айви и Джейсона, это одушевляло его и наделяло силой, словно он и правда был чем-то живым и опасным. Вульф из последних сил пытался собрать в голове стройную картину произошедшего: выключился свет, он что-то увидел в разбитом зеркале... От всплывшего в памяти образа его вдруг бросило в пот, мужчина почувствовал, как холод снова заливает внутренности, пробегаясь по позвоночнику сотней колючих игл. То что смотрело из зеркала, не могло быть его отражением, хоть и имело схожие черты. Джей вдруг почувствовал жгучую потребность посмотреть на себя со стороны, просто чтобы убедиться, что он - это он, но Айви, вдруг отстранившаяся и болезненно ощупывающая себя где-то под ребрами, вернула к тревожной реальности.
- Эй, ты чего? - он видел, что девочке больно, и что похоже, эмоциональный шок отпускал её, сторицей возвращая все подавленные адреналином ощущения. - Айви?
Девочка покачнулась, безвольно повисая у него в руках, и Джейсон подхватил её, видя на ладони кровавый след. Похоже, ей досталось крепко, очень может быть, что она напоролась на что-то в темноте, ударилась, пробираясь к лестнице - Джею показалось, что Айви теряет сознание, и он осторожно поднял её на руки, унося в комнату на второй этаж.
Уложив девочку на кровать, он приподнял край влажной, липкой от крови футболки и нахмурился, рассматривая рану: большая площадь повреждения, рваные края с заметной гематомой по краям - как будто укус, недостаточно глубокий, но очевидно, болезненный и похоже, грязный.
- Айви, это всё надо промыть, - Джейсон не был уверен, что девочка хорошо его понимает: если она и держала себя в сознании, то кажется, с трудом, но Вульфу подумалось, что так даже лучше, и может быть, не так больно будет обрабатывать рану. - Я сейчас вернусь.
Нахватав в доме Паунсеттов все медикаменты, которые сумел найти, Джей разложил их на столе в спальне девочки, прямо поверх учебников и незакрытой тетради, и уселся на кровать рядом с Айви, осторожно приподнимая её, чтобы стянуть через голову мешающую футболку. Мысль о том, что след на её боку оставили чьи-то зубы, нерешительно маячила где-то на краю сознания, но Вульф не был готов сейчас рассматривать её всерьез.
- Придётся потерпеть, Айви, - успокаивая девочку, приговаривал он, щедро отматывая здоровенный кусок бинта. - Здесь ничего страшного, но придётся потерпеть...
Обрабатывая рану, Джейсон, несмотря на все попытки убедить себя в том, что произошедшее только плод растревоженного воображения, невольно думал о том, что за зверь мог укусить девочку. И откуда ему было взяться в старом подвале, дверь в который открывалась так редко. И где было спрятаться. И что этот зверь мог есть там всё это время... Вульф вдруг подумал, что оставлять это что-то там, внизу, это всё равно, что сидеть на невзорвавшейся мине - просто по закону подлости, рано или поздно тварь выберется на свет. Если, конечно, оно способно переносить свет. Если, конечно, оно само не есть тьма... Джейсон качнул головой, отгоняя прочь нелепые мысли. Гораздо проще было бы сейчас просто решить, что все это - игра воображения, и Айви просто поранилась в темноте по неосторожности. Сейчас, когда след от укуса был скрыт плотной повязкой, в это действительно верилось куда легче. Он укрыл девочку одеялом, ей нужно было время, чтобы прийти в себя.
Вульф собрал в коробку все неиспользованные бинты и лекарства, и потёр рукой лоб, чувствуя пальцем корочку засохшей крови. Он потянулся к небольшому зеркальцу, лежащему на краю стола, и взглянул в него, желая оценить ущерб, но вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил из рук. В маленьком круглом зеркальце мужчина видел только часть своего лица - ссадину на лбу, бровь, левый глаз и щёку, но и этого было достаточно, чтобы убедиться в том, что с той стороны на него смотрит кто-то совершенно посторонний. Джей перевернул зеркало вниз, прогоняя прочь пугающий образ, снова, как репей, прицепившийся к памяти. Да чёрт возьми, ну не может же это всё быть на самом деле?
- Айви, - он поспешно повернулся и положил ладонь на лоб девочке; мысли о ней и её состоянии сейчас спасали от странных образов и картин, как издевательство рисуемых ему раздёрганным сознанием. - Тебе нужно чего-нибудь съесть, или выпить хотя бы сладкого чаю. Ты слышишь меня? Эй?

Это было странное ощущение тягостного томления, Джей чувствовал его где-то внутри, нехотя поддаваясь движениям Айви: ложась рядом с ней на разворошенной постели, обнимая в ответ на её слабые объятия, отвечая на душные поцелуи. Её близость казалась неуместной и даже тревожной, хотя Вульф и не мог объяснить себе этого странного чувства. И дело было не в том, что четверть часа назад они с Айви пережили, может быть, самый страшный ужас своей жизни, и даже не в том, что девочка была почти без сил - нет, что-то другое не давало Джейсону покоя, что-то сродни предчувствию, дурному и необъяснимому.
В какой-то миг мир будто бы лишился красок: лицо Айви приобрело бледный землистый оттенок, потускнели ещё недавно воспалённые красные губы, посерели и потухли её глаза. И даже кровь, что пропитывала сейчас так тщательно наложенную повязку, пачкая постель, одежду и руки Джейсона, казалась мужчине безжизненной и бесцветной. Словно в бреду он смотрел на девочку, меняющуюся в лице, и на странное создание, выходящее в мир из её разодранной плоти, такое же серое и блёклое, как и всё вокруг. "Не может быть, - последняя мысль билась где-то на краю сознания, уже теряясь во тьме всепоглощающего ужаса. - Этого просто не может быть". Вот длинные паучьи лапы коснулись его груди, с хрустом вспарывая плотную клетчатую ткань старой рубашки острыми коготками, вот голова, покрытая, кажется, сотней фасеточных глаз приблизилась, и в каждом глазу Джейсон мог рассмотреть теперь своё страшное отражение. Щелкнули челюсти, покрытые густой янтарной жидкостью, странный запах ударил в нос и острая боль вцепилась в горло, больше не давая пошевелиться...

Джейсон дёрнулся, сбрасывая душное видение, тугим кольцом сковавшее голову, так что мужчина чувствовал вполне физическое давление внутри черепа совершенно отчётливо. Мир снова обретал краски - довольно скудные в старом соседском подвале, плохо освещённом единственной мигающей лампочкой под потолком, и всё же испуганные глаза Айви, смотрящие прямо на него, теперь снова лучились цветом, а кровь была красной, как и положено крови. К слову, её было предостаточно вокруг, на сотнях мелких осколков, разбросанных по полу со всех сторон. Джей интуитивно схватился за горло, куда несколько секунд назад с таким остервенением вцепилась странная тварь, и почувствовал пальцами липкое, густое, и крошечный осколок не больше рисинки попался где-то между пальцами. Он провел по шее вниз, размазывая кровь от мелких порезов, и резко дернулся назад, отталкиваясь руками от пола и засаживая под кожу на ладонях ещё с десяток острых осколков. В голове загудело, Вульф упёрся в висок кулаком, жмурясь от кажущегося невыносимо ярким света, и с трудом разлепил ссохшиеся губы.
- Что за чёрт... - хрипло выговорил он, и теперь только сумел по-настоящему сфокусироваться на лице Айви. - Мы опять здесь, ты... не ранена?
Насколько он мог судить по первому беглому взгляду, девочка была цела, по крайней мере, из-под рёбер её не сочилась кровь, и мерзкое насекомое не тянуло из раны свои отвратительные паучьи лапы. Джейсон передёрнул плечами: воспоминания о жутком видении были ещё очень свежи, и мужчина тряхнул головой, отгоняя морок, и запоздало обхватил руками лоб - в черепе как будто бухнул огромный колокол, с такой силой, что мозг, кажется, едва не разорвало на части. Должно быть, когда выключился свет, он просто оступился в темноте и налетел на старое зеркало. Вульф снова взглянул на Айви, ещё не понимая до конца, что именно хочет увидеть в её глазах. Вне всякого сомнения, они всё это время были здесь, в старом подвале, они не поднимались наверх, и девочка не теряла сознание. Всё это бред, просто болезненный бред, и он только сильнее напугает Айви, если спросит у неё что-нибудь об этом, а на ней ведь и без того нет лица от волнения.
Джейсон проморгался, возвращая фокус зрению, и, пошатываясь, не без труда поднялся на ноги. В голове загудело, к горлу на секунду подступила тошнота, но мужчина сглотнул горький комок и виновато посмотрел на Айви.
- Похоже, я здорово шарахнулся об это зеркало, - он изобразил на губах неубедительную улыбку и сделал шаг в сторону девочки. - Прости, что напугал. У вас, похоже, совсем беда с проводкой, опять свет... Как ты? Всё нормально?

Джейсон кивнул девочке: да, неплохо было бы и впрямь выбраться поближе к дневному свету, умыть лицо, сменить испачканную кровью рубашку, и, придя в чувство, сделать о случившемся хоть какие-то разумные выводы. Чёрт его знает, что это было. Воспоминания казались чёткими, как будто всё случившееся произошло не больше получаса назад - непонятная борьба с кем-то в подвале, раненная Айви, плотоядная тварь... Джейсон снова прикоснулся к шее в том месте, где, по его ощущениям, остался бы след от укуса, но нащупал только небольшой саднящий порез, один из многих, оставленных расколотым зеркалом. Мужчина нахмурился и посмотрел на слабо освещённые ступени.
- Наверное, я выпил бы чего-нибудь от головы, - голова и впрямь раскалывалась, как будто каждое движение отдавалось в ней болезненным боем. - Ты права, надо выбираться.
Преодолев ступени и стоя теперь наверху, у самой двери, Джейсон недоверчиво обернулся. Ощущение чужого взгляда на спине проявилось сейчас особенно чётко, как будто кто-то или что-то всё ещё пряталось под диваном или подсматривало в щель между створками старого шкафа. Вульф только кивнул в ответ на опасения Айви - мол, откроется, конечно, с чего бы двери быть запертой, и опустил ладонь на ручку, не в силах отделаться от чувства, что всё это уже было. Он толкнул дверь наружу, уже готовясь провалиться вперёд, встретившись с пустотой по ту сторону, но ручка провернулась раз, другой, а дверь так и не сдвинулась с места.
Джейсон налёг на дверь посильнее, ещё надеясь, что получится, но только скрипнул зубами от внезапно одолевшей ярости - подвал был заперт.
- Какого... - он стукнул кулаком в дверь со всей силы. - Берт! Если это ты, то шутка херовая. Открой! - но по ту сторону не было ни единого звука, абсолютная тишина; Джей толкнул дверь снова, уже не рассчитывая на успех, и раздражённо рыкнул, оборачиваясь к Айви. - Зараза...
Он не знал, что сказать девочке и как убедить её, - да и самого себя тоже, - что всё будет в порядке, и они сумеют выбраться из этого проклятого подвала. Дверь открывалась наружу, петли старые, слабый замок - пожалуй Вульфу хватило бы сил просто выбить её. Он примерился, прикидывая, куда приложиться плечом, чтобы правильно распределить нагрузку, и ударил изо всех сил. По старым доскам прошла мелкая дрожь, жалобно застонали петли. Джей ударил снова, и старый косяк треснул от угла до середины, ещё удар, и ещё. Вульф бился в треклятую дверь, чувствуя, как ярость от этой тупой безысходности накатывает на него густыми волнами, и хотя головная боль, кажется, скрылась за этой яростью, сил уже почти не было. Джейсон бил так, что, кажется, трещали кости, но плотно сбитые доски только дрожали, пружиня в ответ, и в голове вдруг возникла странная и страшная мысль: дверь не заперта, кто-то привалился к ней с той стороны. Кто-то огромный и мощный настолько, что Вульфу не под силу было его оттолкнуть.
Он перевёл дыхание и опустился на ступени, чувствуя, как в висках снова забил колокол. На мгновение он подумал, что всё это, возможно, тоже просто часть видения, может быть, он до сих пор без сознания, лежит там в осколках разбитого зеркала, и Айви вот-вот разбудит его. Джейсон выдохнул, опуская руки на колени, и покачал головой.
- Эта тварь не отпустит нас, - задумчиво проговорил он и посмотрел на стоящую рядом девочку. - Эти видения, темнота... Мы что-то делаем не так, - теперь Джей говорил так, словно все сомнения в реальности происходящего разом покинули его, и он осознал всю плачевность их положения. - Оно где-то здесь, прямо здесь... Путает нас, морочит. Какого чёрта тебе от нас надо?
Вопрос прозвучал тихо, но Джейсону почудилось, что подвал ответил ему каким-то печальным, хриплым вздохом, похожим не то на рык, не то на шипение. Вульф поднялся со ступеней и спустился вниз, под мигающую и потрескивающую лампу. Он почему-то был уверен, что свет не погаснет и существо из мрака не нападёт на них теперь, когда они признают его существование. Джей опустился на корточки перед диваном и пошарил под ним рукой, нащупывая и выуживая на свет ту самую доску Уиджи, с которой всё здесь началось прошлым летом. Смахнул пыль, очертив пальцем глубокую трещину, и уселся на диван, кладя доску себе на колени.
- Чёрт знает... Это ведь просто игрушка.

Он так и стоял за разбитым зеркалом, сгорбившись, глядя в полумрак подвала через зияющую пустотой старую раму. Он наблюдал неподвижными бесцветными глазами, тяжело дыша и от злости сжимая кулаки. Эта дрянь выбралась, сумела найти лазейку, чтобы оказаться, наконец, по ту сторону, а его оставила здесь, и от мыслей об этом яростная судорога сводила его лицо, напрягая скулы и пугающе подвижные желваки. Искривлялся рот, губа по-звериному приподнималась, обнажая зубы, но достать эту дрянь с той стороны он теперь не мог, а потому просто исходил густой, безудержной злобой.
Когда проход открылся, он не успел последовать за ней наружу, он был занят девчонкой - как и всегда, выполнял грязную работу, пока эта сука выбиралась, выкарабкивалась наверх, просто переступая через него. Больше всего ему хотелось сейчас схватить предательницу своей огромной когтистой лапой, принявшей теперь вид человеческой кисти, и разорвать на сотню клочков удушливой темноты. Но до неё не добраться, и только девчонка, чей облик переняла беглянка, судорожно вцеплялась сейчас в ручку двери, всеми силами пытаясь не дать злу вырваться из подвала, ещё не представляя себе, что куда более опасное зло находится теперь как никогда близко.
Ей всё же удалось сдержать дверь, не без его помощи, и предательница стояла теперь рядом с мужчиной, до крови кусая не свои губы, отчаянно ища выход из старого подвала. Он чувствовал её страх, липкий, пронзительный, она перешла только первый рубеж, но старый подвал был тюрьмой едва ли более приятной, чем тусклая темнота, породившая их обоих. Он посмеялся бы, если бы имел голос, но только глухой рычащий клёкот пощекотал горло, вырвавшись на свободу.
Взгляд метнулся к мужчине, сидящему на лестнице, всматриваясь внимательно, изучая лицо и тело, которые он скопировал так неловко. Он остался крупнее, страшнее его, и куда больше звериного сохранилось в похожем как будто лице. Да, копия девочки удалась гораздо лучше, а могильный холод, исходивший от её остекленелых глаз, похоже, не пугал мужчину. Он явно не понимал, что происходит, а потому отчаянные попытки ставшей отражением девочки докричаться до него были тщетны. Мужчина вытаскивал что-то из-под дивана, но осколок зеркала, из которого смотрели испуганные глаза настоящей Айви, так и не привлек его внимания.
***
Джей с беспокойством посмотрел на девочку. Она казалась теперь испуганной даже больше, чем в первый их визит в подвал, когда во время разговора с доской погасли свечи, и больше, чем тогда в лесу, когда увидела на снегу мёртвое тело. Маялась и дёргалась, как если бы каждая минута пребывания здесь грозила ей чем-то невообразимым. Вульф впервые видел её такой, но успокоить или утешить Айви ему было нечем. Ничего, кроме доски, у них не было.
- Айви, мы заперты, - он развёл руками. - Ты же видела, я пытался. И если это не Берт закрыл нас, или мы оба не сошли с ума, то все ответы для нас - здесь. Вряд ли будет хуже.
Доска уже лежала на полу перед диваном, и когда указатель нервно дёрнулся в первый раз, Джейсон замер, кажется, даже дышать перестал: он не задавал вопрос, и похоже, обитавшая в подвале сущность сама рвалась ему что-то сказать. Но фраза будто бы оборвалась на полуслове, когда Айви неловко и совершенно неожиданно упала, сбивая планшетку куда-то под диван.
- Что? - Вульф помог девочке подняться. - Но я... ничего не чувствую.
Да, он вдруг понял это совершенно отчётливо: никакого предчувствия, или страха, неминуемо сопровождавшего проявления сущности, он сейчас не ощущал. То ли эмоции просто притупились непрекращающейся ноющей головной болью, то ли Джейсон привык и смирился - он сам ещё не понял до конца. Взгляд мужчины скользнул по полу, пытаясь отыскать потерянный указатель, и заприметив его краешек под диваном, Вульф вытянул его на свет, случайно подцепив с ним вместе и один из осколков разбитого зеркала, заглянул в него...
***
Девчонка двигала по доске треугольный указатель, и существо, до сих пор наблюдавшее за ней из тени, издало раздражённый рык. Что она пытается сделать? К чему эти игры в признаков, этим она ничего не добьётся. Он сделал шаг, выходя из-за пустующей рамы, и, неумело, непривычно ковыляя на двух ногах, двинулся прямо на Айви. Ему не удалось бы навредить бросившей его в этой дыре твари, но содрать шкуру с глупой девчонки труда ему не составит. Может быть, если она закричит погромче, этот идиот всё же её услышит?
Жгучая ярость изливалась от него во все стороны, вполне ощутимыми на этом уровне потоками шипящей черноты, и прежде, чем напуганная его появлением Айви успела среагировать, существо схватило её за горло, резко дёргая в свою сторону. Он ещё помнил терпкий вкус её крови и отчаянный запах человеческого ужаса, и если бы его лапы не превратились в человеческие руки, длинные когти уже вспороли бы тонкую кожу, и зверь утолил бы свою ярость хотя бы временным чувством сытости. Он почти вплотную притянул к себе девочку, не мигая глядя страшными глазами, и вдруг с силой швырнул на пол, отбрасывая почти к самым ступеням. Навалился, подмял, как и в прошлый раз, задавливая весом, хрипло и страшно рыча в лицо. Пальцы нащупали место, куда существо кусало в прошлый раз, и он вцепился в плоть, стискивая изо всех сил, и рванул край ещё свежей раны, слыша, как лопается тонкая человеческая кожа, и с удовольствием облизнул с пальцев горячую кровь.

Нет, это совершенно точно было видение. Морок, иллюзия, все тот же сон, а Джейсон почему-то никак не просыпался. Осколок зеркала, вытянутый им из-под дивана, размером был побольше ладони, острый по краям, напоминающий формой кривоватый пятиугольник, через центр которого зигзагом шла тонкая трещина. Мутная поверхность, сплошь изъеденная паутиной крошечных царапин, сильно искажала изображение, но то, что Джей видел в зеркале, было совершенно невообразимо - во всяком случае, Вульфу точно не хватило бы фантазии, чтобы представить такое.
Сон. Да, всё тот же сон, в котором раненная Айви стала вместилищем для страшного насекомого, паразита, дождавшегося шанса выбраться на свободу. Сон, в котором собственное отражение так пугало Джейсона - вот же оно, мелькает в осколке зеркала вместе с Айви, пытается напасть на неё. Вульф нервно облизнул губы, не в силах оторваться от мельтешения, смутно понимая, что за сцена разыгрывается в зеркале. По ту сторону стекла Айви всё ещё была ранена, и громадный полузверь, тот самый, что так страшно копировал самого Джея, снова нападал на девочку, не давая, кажется, ни единого шанса спастись. Айви, сидящая рядом, была совершенно здорова, только очень напугана и, должно быть, поэтому так странно себя вела. Впрочем, что вообще может быть страннее этого куска зеркала в его руке?
Изображение качнулось и пропало, как будто бы сдвинулось в сторону, туда, где у осколка просто не хватало куска, и Джейсон почувствовал, как всё внутри болезненно сжалось: ему показалось, что монстр в зеркале настиг девочку, и если даже всё это было просто кошмаром, отделаться от безысходного чувства бессилия перед грозящей ей бедой Вульф не мог, как ни старался. Может быть, это сон во сне? Джей не часто видел сны, а яркие и надолго запоминающиеся вообще снились ему всего несколько раз за всю его жизнь, и уж тем более никогда прежде ему не доводилось думать во сне о том, что он спит. И боль, простая физическая боль, как та, от которой сейчас рвало виски на части, никогда прежде не проникала в его сновидения.
Он невольно повернулся к двери, в том направлении, куда из зеркала сместилась страшная картинка, и почувствовал, как Айви обнимает его, настойчиво поворачивая к себе, отвлекая от застывшей перед глазами чудовищной сцены.
- Ты тоже видела? - спросил он с тревогой, видя, как девочка вся подалась вперёд, как-то странно вытягивая шею, будто могла менять её длину и изгиб по своему желанию. - Значит, мне не привидилось, это не бред? - она тянулась к нему настойчиво, все крепче цепляясь за шею, и в этом её стремлении не было и намёка на беспомощность и беззащитность, ощущение которых могли бы оправдать сейчас эти неуместные ласки, и Джей вдруг понял совершенно отчётливо, что не хочет целовать её. - Айви, перестань, нам нужно разобраться с этим...
Губы Айви показались ему холодными и сухими, как плотная бумага, и во рту у девочки было сухо, и только язык, быстрый и липкий, совершенно нечеловеческий, как-то неуклюже прошёлся по нёбу, и мужчина отчётливо почувствовал горьковатый полынный привкус. "Не она, - метнулась на краю сознания нечёткая мысль. - Это не она, не она, НЕ ОНА!", и Джейсон отстранился, почти отталкивая от себя девочку.
- Что ты... такое? - горечь теперь заполняла его собственный рот, липкая, тугая, как сгусток смолы, она раздражала, цепляясь к зубам и попадаясь на язык, смешивалась со слюной, обжигая горло, и застывая где-то на корне языка, провоцировала тошноту, заставляя желудок дёргаться внутри безполезными спазмами. - Ты...
Его вдруг обдало жаром с головы до ног, так резко, что Вульф едва не потерял ощущение собственного тела и не повалился на бок, поймав себя лишь когда оперся рукой о кожаный диван. Это не она, всё время это была не она, не Айви, даже не человек, что-то совершенно иное, что-то с другой стороны. Джейсон тяжело поднялся, отмахиваясь, и кинулся к лестнице, вглядываясь в разбросанные у ступеней мелкие осколки, надеясь рассмотреть в них продолжение того, что видел там, у дивана...
***
Что-то острое воткнулось в шею, и зверь заревел от боли и злости, хватаясь рукой за тонкий предмет, которым эта маленькая дрянь едва не пробила ему артерию. Он выпотрошит её, вспорет брюхо до самого подбородка, выест печень, по метру медленно вытянет кишки, вскроет желудок, раздавит каждую косточку, вырвет ей сердце. Он вытащит из её агонизирующего тела каждую жилку и до капли выпьет её смердящую страхом кровь. Здесь, на этой стороне умереть не так просто, так что она успеет вдоволь насладиться ощущениями собственной мучительной смерти. Главное, чтобы боль не притупилась слишком быстро - это лишило бы его доброй половины веселья, так что пожалуй, ему придётся действовать медленнее, чем он бы хотел.
Зверь отвлёкся от девчонки, раздражённо избавляясь от осколков и какой-то мусорной мелочи, засевшей её стараниями под бледной кожей, и когда Айви метнулась под диван, заревел снова, запоздало кинувшись к ней, но успел только дерануть когтями ногу, тут же скрывшуюся под низким диваном. Туда ему было не пролезть, но чудовище шуровало по полу своей цепкой лапой, надеясь зацепить, ухватить, порвать эту поганую девчонку, так отчаянно сопротивляющуюся ему. Охваченный тупой, жадной яростью, он, кажется, совершенно забыл о том, что собирался ещё так недавно выбраться на ту сторону. Он ударился в диван боком, сворачивая его с места, опрокидывая, отбрасывая назад, и с силой ухватил за волосы лишившуюся укрытия девочку. Рванул на себя, снова наваливаясь сверху и запрокидывая голову Айви так, что ещё чуть-чуть и захрустели бы шейные позвонки. Зверь с силой ударил её затылком об пол, упёрся рукой в левое плечо, надрывая когтями ткань серой от пыли футболки и с наслаждением впиваясь в кожу.
- Ори, - глухо прорычал он в лицо девочке, снова с силой дёргая за волосы. - Ори ещё громче...
***
Джейсон суетливо складывал на полу мелкие осколки, пытаясь собрать зеркальный кусок размером хотя бы с блюдце, чертыхался, раз за разом неосторожно загоняя острое крошево под кожу, в попытках снова рассмотреть что-то, происходящее сейчас на той стороне. Разум ещё отказывался справляться с ситуацией, но Джей смутно осознавал теперь самое страшное: если Айви не было рядом с ним, значит, она была там, в отражении, откуда её плохо различимый облик мельком успел показаться ему. Он всё всматривался в осколки на полу, но взгляд ловил только мельтешение, суматошное, рваное и тревожное, но и оно в какой-то миг прекратилось, а сзади, за спиной Вульфа, раздался страшный грохот, заставляя мужчину резко развернуться, оглядываясь через плечо. Диван был перевёрнут и отброшен к стене, а расколовшийся пополам большой кусок зеркала теперь бешенно трясся в воздухе, страшно звеня безудержным криком.

Громкий, безудержный звон, кажется, на пару секунд оглушил Джейсона, мелкой дрожью пройдясь по телу, сотней острых осколков проникая глубоко под кожу, в самые вены, и растворяясь там болезненным, жгучим чувством обречённости. Он только теперь понимал, сколько времени упустил по дурости, сколько возможностей потерял, как жестоко и непоправимо ошибся. Айви была так близко и, одновременно с этим, так далеко, расколота, разбросана по углам старого подвала зеркальным крошевом, заключена в мутной поверхности искалеченного стекла. Она была повсюду, звала его из каждого отражения, вцеплялась из последних сил в кожу острыми осколками, а он слышал её только теперь, когда отчаянный крик взвился куда-то под потолок, к мигающей лампе, и ударившись в пустоту, разлетелся тысячей колючих искр.
Звон прекратился разом, и Джейсон почувствовал, как ледяная игла страхом рванула внутренности. "Умерла" - глухим ударом в черепной коробке отозвалась непрошенная мысль, и Вульф почти упал на колени, поспешно и неловко подбирая с пола упавший кусок зеркала, жадно вглядываясь в паутину новых трещин, испищрявших мутное стекло. Девочка смотрела на него с той стороны, бледная и измождённая настолько, что Джей на долю секунды малодушно поверил в то, что это - конец. На посеревшем, обезкровленном лице оставались живыми только глаза, но боли и обречённости в них было слишком много, и только слабая улыбка, на мгновение коснувшаяся губ Айви, заставила Джея взять себя в руки. Девочка прощалась с ним, теперь он чувствовал почти физически, как она отдаляется, теряя постепенно саму себя, но уже не готов был её отпускать. Не может быть, чтобы не осталось шансов, не может быть, чтобы он опоздал. "Как тебе помочь, как достать тебя? - одними губами шептал он, всё продолжая всматриваться в ускользающий образ. - Как вытащить тебя, как тебя забрать?.."
Голос твари за спиной Джейсона стал ниже и глуше, и мужчина уже не различал отдельных слов, как будто звуки, издаваемые существом, уже не были голосом. Он чувствовал, что она нападёт, знал, что напрыгнет на него со спины, попытаясь отвлечь и сбить с толку, но когда холодные цепкие руки сомкнулись у него над плечами, от неожиданности повалился на пол - тварь оказалась невероятно тяжёлой. От удара об пол перехватило дыхание, Вульф понятия не имел, откуда в теле Айви такая тяжесть, и не мог даже перевернуться, чтобы сбросить с себя неведомую тварь. Как она провела его, как одурачила... От стыда и досады Джей едва не зарычал сквозь зубы, изо всех сил упираясь в пол и напрягая спину, чтобы хоть немного приподнять себя, и тогда он развернётся, достанет, и ей придётся отвечать ему. Если она как-то выбралась сама из этого проклятого зеркала, значит, и Айви достать можно, значит, она знает как.
Острые когти уже касались горла, Вульф собрал последние силы и всё-таки вывернулся, высвобождая из-под себя руку, ещё сжимавшую осколок зеркала, и наугад ударил раз, другой, третий, чувствуя, как острый край вошёл во что-то упругое и тугое, и как хватка чудовища резко ослабла. Почувствовав свободу, он скинул её с себя и тут же оседлал, изо всех сил прижимая к полу то, что ещё недавно казалось ему Айви. Теперь он почти не находил общих черт, да и тело твари уже слабо напоминало человеческое. Где-то в левом боку, под рёбрами, куда Джейсон ударил осколком, колыхалась и бурлила жидкая, подвижная чернота - она была ранена, но этого, очевидно, было недостаточно, чтобы лишить её сил. А Вульф не собирался теперь отпускать её и с силой прижал острый осколок к ещё недавно девичьей шее.
- Как её вытащить? - зарычал он, усиливая давление, чувствуя, как тугая, будто резиновая кожа твари проминается под острым краем. - Как достать её, говори! Говори, сука, или я убью тебя!
***
Девчонка сопротивлялась из последних сил. Он чувствовал, что мышцы уже не слушаются её, и даже ослабил хватку, великодушно позволяя своей жертве перевести дух. Зверь жил во Тьме, сколько себя помнил, и не так часто имел дело с людьми на этой стороне. Обычно он просто следил за ними через мутное зеркало, цепляя острыми когтями тонкие нити эмоций и выкручивая, вытягивая их одну за другой, сплетал примерный образ, наделяя его мнимым желанием жить, и быстро убивал, как кот убивает жабу в саду, зная, что не станет есть, но неминуемо повинуясь инстинкту. И теперь он чувствовал, как жизнь, настоящая жизнь, понемногу утекает из этого ослабевшего тельца, грозя превратить Айви в такую же пустую, неинтересную оболочку. Она больше не кричала, и зверь недовольно заворчал и даже тряхнул её немного, как куклу, заводимую крошечным ключиком и вдруг остановившуюся ни с того, ни с сего. Он раздражённо обернулся, глядя на разыгравшуюся в подвале борьбу, и на пару шагов отступил от девочки.
Человеку, конечно, было не справиться - тварь была слишком сильна, но кусок осколка, которым мужчина ударил её под сердце, похоже, засел там, и зверь почувствовал внутри странное возбуждение, азарт: вот и его шанс поквитаться с ней. Оставшаяся в её теле частичка зеркала снова отбросила её на грань - отсюда, из Тьмы, зверь теперь мог бы подцепить её и затащить обратно. А терзать и калечить бестию куда интереснее, чем доламывать эту несчастную, едва не испустившую под ним дух. Зверь насмешливо оскалился, подбираясь ближе, и посмотрел на Джейсона, довольно подмечая, что теперь в их чертах общего куда больше, чем прежде, и эта отчаянная ярость, тенью отпечатавшаяся на человеческом лице, была ему по нраву. Он сделал шаг и замер, наклоняясь к бестии и глядя на неё сверху вниз. Он хотел убедиться, что тварь видит его, и она его видела. Пожалуй, он смог бы выпихнуть назад девчонку: сопротивляться она не станет, а швырнуть её, изломанную и искалеченную, прямо в руки этому остолопу, чтобы захлебнулся чувством вины - отличная идея. И если даже грани отчасти скроют её физические увечья, вряд ли она сможет без содрогания теперь подходить к зеркалам. А что до него самого... Что ж, вечность во Тьме не так ужасна, если есть кто-то, кто готов умирать эту вечность тебе на радость.

Лицо твари совсем изменилось, расплылось, растянулось, так что Джей уже и сам не понимал, что теперь видит перед собой. Ему казалось, что существо под ним исходит не то слизью, не то горячей смолой, запаха от неё он не чувствовал, мимика потерялась где-то на странной маске, заменившей девичье лицо, но из раны в боку по полу расползались потоки густого черного пара, хотя Джейсон и не мог сказать наверняка, навредил ли он чудовищу своим неточным ударом или просто разозлил. Он не надеялся справиться с ней, он вообще сейчас об этом не думал, сдерживаясь из последних сил, чтобы не отрезать ей голову осколком зеркала, хоть и сомневался в том, что подобное увечье будет стоить ей жизни. Она ни слова не сказала ему про Айви и про то, как вернуть её назад, но судя по тому, как крутилась и извивалась сейчас под ним, что-то в происходящем всё-таки напугало её. Цепкая лапа её отчаянно залезала в тело с той стороны, где клубилась густая бурлящая темнота, словно искала что-то у себя внутри, и Вульф даже отвлёкся на мгновение, ослабив давление на шею твари - так отвратительно всё это выглядело сейчас.
Тварь зашипела и запричитала, словно была в совершенном отчаянии, и на долю секунды Джея охватило странное ликование, также быстро сменившееся бессилием и тоской: какая разница, что станет с этим чудовищем, если Айви так и не вернётся с той стороны, какая разница, что он вскроет её поганую глотку - она вся разойдётся мрачной темнотой по углам старого подвала, но Айви так и останется где-то за мутным стеклом старого зеркала. Тварь не боится его угроз, она просто не знает, как помочь девочке, скорее всего, это невозможно, просто время упущено... Когтистые лапы взметнулись к его лицу, и Джей неловко уклонился, отшатываясь, когда чудовище вдруг завизжало, неистово, страшно, и голова запрокинулась назад так резко, что мужчина отчётливо услышал хруст позвонков, как будто сломалась шея. Но тварь была жива, и теперь она отчаянно колотила по полу пятками, немыслимо выгибая спину и пытаясь дотянуться до невидимых рук, будто ухвативших её откуда-то сверху.
***
Зверь с наслаждением наблюдал за тем, как паника постепенно охватывает бестию, заставляя дёргаться и шипеть, осознавая собственное бессилие. Она была у него на крючке, и больше уже не проведёт его. Монстр упивался своей не свершившейся ещё победой, наклоняясь всё ниже к её искарёженному страхом лицу и с удовольствием впитывая исходящий от неё ужас. Это был аромат настоящего страха, люди не умеют бояться так, потому что не знают всего, таящегося в темноте. Но бестия знала: слишком давно они вместе вышли из цепкого мрака, слишком долго Тьма истязала их, превращая в то, чем теперь были чудовища, и кто знает, что ещё она способна сотворить со своими детьми. А зверь точно знал, что сотворит с ней он.
Тварь была совсем близко, и ему теперь достаточно было протянуть лапу, чтобы утащить её к себе и получить навечно. Зверь опустил палец на лоб бестии, почти нежно проводя когтем, и вдруг крепко вцепился в волосы на макушке, изо всех сил дёргая к себе.
- Думала уйти, - прорычал он с насмешкой. - Хотела бросить меня одного... Нееет, я никуда тебя не отпущу...
Он резкими рывками наматывал на кулак то, что было её волосами, чувствуя, как вырывает целые клоки, и как трещит на черепе кожа - он едва не сорвал с неё скальп, но заметил боковым зрением, как Айви зашевелилась, приходя в себя, и на мгновение остановился, просто прижав бестию к полу, наступая ногой на горло.
Зверь посмотрел на девочку с сожалением. Ему не хотелось её отпускать, но в ближайшее время он будет слишком занят своей старой подругой, так что Айви здесь просто умрёт - быстро и совершенно не интересно. Он подцепил её когтем за край футболки и, подтащив поближе, уложил рядом с бестией, уже почти обезумевшей от боли и ужаса. Ему было плевать на девчонку, хотя одного взгляда на неё хватило, чтобы понять, что прощаются они ненадолго: в своём жалком мире она ещё натворит дел. А зверь дождётся её здесь, во мраке.
Он наклонился к ней, обдавая лицо горячим дыханием, напоследок принюхиваясь, запоминания этот слабый человеческий запах, и оскалился в улыбке, готовясь вытолкнуть девчонку на ту сторону. Бестия дёргалась с другой стороны, и зверь поднялся, снова хватая её за волосы и, подтянув к себе, забросил на плечо. Он легонько пнул Айви, пододвигая к незримой черте. Под ногой хрустнул осколок зеркала, свет в старом подвале снова замигал, и в густом, живом, шепчущем мраке зверь скрылся от чужих глаз, неся на плече свою вечную ненавистную спутницу...
***
Джей в ужасе смотрел на мучения бестии, жестоко истязаемой кем-то невидимым, всё ещё крепко сжимая в руке острый осколок. Он не понимал, что происходит в старом подвале, не видел зверя, охваченного жаждой крови и мести, не видел Айви, пришедшую в себя и снова смотрящую на него с той стороны зеркала. Агония твари, корчившейся на полу, была ужасна, и Джейсон на мгновение будто бы даже пожалел её: она не умирала, наверное, просто не могла умереть, и в криках, раздающихся словно издалека, была сосредоточена, казалось, вся обречённость мира.
На секунду Вульфу почудилось, что воздух рядом с чудовищем стал как будто гуще, плотнее, и над её головой взметнулась бледная когтистая лапа, хватая за волосы, приподнимая над полом. Свет мигнул раз, другой, третий, Джейсон хотел подняться, но уже не видел ничего в кромешной темноте. Осколок зеркала в его руке раскалился, обжигая пальцы, зазвенел и вдруг взорвался, разом разлетевшись на десятки осколков. Снова зажегся свет, и на полу, рядом с медленно рассеивающимся пятном мрака, оставшегося на том месте, где ещё недавно корчилась бестия, теперь лежала Айви. Джей опустился рядом с ней на колени, ещё боясь заглянуть в полуприкрытые глаза, но уже с облегчением осознавая, что она - жива, и кажется, на этот раз они в старом подвале и правда были совершенно одни.

Да, они совершенно точно были одни - теперь Джейсон, как никогда остро, прочувствовал это отсутствие посторонних взглядов, и готов был поспорить, что никто больше не следит за ними из темных углов. От этого осознания он вздохнул с облегчением, и его вздох, тихий, едва различимый, гулко отозвался в абсолютной тишине, и только всхлипы Айви, ещё более тихие, вторили теперь этому звуку. Девочка несмело шевелила рукой, шаря пальцами по пыльному полу, усыпанному зеркальным крошевом, и Джейсон потянулся ей навстречу, осторожно накрывая её ладонь своей. Рука девочки была ледяной, но Вульфу казалось, что он чувствует биение пульса - густое и медленное, как будто кто-то заново заводил механизм, ещё не успевший остыть после остановки.
Лампа под потолком светила совсем тускло, но Джейсон видел и слышал, что девочка плачет, молча, почти бесшумно. Футболка на ней была изодрана в клочья и перепачкана, ткань на боку пропиталась кровью - всё-таки она была ранена, выходит, это ему не привидилось, но как же всё остальное? Ведь не могло же всё это произойти на самом деле, не мог кошмар стать реальностью. Айви не могла пропасть в зазеркалье, а если и могла, то где заканчивался морок и начиналась явь?
Вульф посмотрел за дверь, вспоминая, сколько усилий потратил в прошлый раз, пытаясь открыть её. Он не знал, хватит ли ему теперь сил, не мог сейчас понять своего состояния: боль, страх - всё как-то скомкалось разом в его теле и разуме, превращаясь в тягостную усталость. Он только что не без труда пережил самый страшный ужас своей жизни, и образы ещё свежи были в его голове, и после такого люди обычно не спят ночами ещё очень долго, но Вульфу казалось, что он бы уснул. Уснул и спал бы так крепко, как никогда прежде.
Если дверь подвала не откроется, ему придётся стучаться в неё, пока Берт не проснётся и не услышит их. Если, конечно, за этой дверью вообще ещё что-то осталось - от этой мысли по телу прошла тревожная дрожь: Джейсон ведь понятия не имел о том, сколько прошло времени, кто знает, может, мир за дверью и вовсе перестал существовать раз и навсегда. Айви всё ещё лежала неподвижно, и Вульф тихонько сжал её руку. Хватит с них старого подвала, нужно хоть попытаться выбраться отсюда.
Он не произнёс ни слова, поднимая девочку бережно, насколько мог, чувствуя, как у него трясутся руки - так он боялся ей навредить. Джей видел, что Айви больно, и шёл к двери медленно, чувствуя, как сотни тысяч мельчайших осколков хрустят под ногами, и думая о том, откуда могло взяться здесь столько стекла, ведь разбитого им зеркала едва хватало на то, чтобы показать отражение по пояс. Преодолевая ступени одну за другой, Джейсон шёл осторожно, продвигаясь к двери, то и дело вслушиваясь в тихое, неровное дыхание девочки, как будто всякий раз сомневался, жива ли она. Айви была почему-то удивительно лёгкой, и Вульфу казалось, что из неё утекло слишком много жизни, как будто в теле теперь не хватало наполненности, как будто девочка была вместилищем пустоты.
Перед самой дверью Джей остановился, оглядываясь назад. Всё так же мигала лампа под потолком, отблёскивая в гранях острых осколков, перевернутый диван был отброшен к стене, одиноко темнела в углу опустошённая зеркальная рама. Вульф неуверенно толкнул дверь плечом, готовый к тому, что она не поддастся, но петли послушно скрипнули, и тонкая полоска света скользнула вниз, надламываясь об углы высоких ступеней. Джей шагнул через порог, оставляя подвал позади, и видя, что мир, кажется, совсем не изменился: в узкое оконце коридора ярко светило солнце, из-за приоткрытой двери в комнате Берта слышался тихий храп, и кот лежал на пуфике возле кухни, потягиваясь и буднично помахивая хвостом. Вульф остановился возле ступеней, ведущих наверх, в комнату Айви, и снова молча посмотрел на девочку, лежащую у него на руках, прежде чем сделать шаг на лестницу.