Уже практически весеннее солнце неторопливо ползло на небосклон, любопытно заглядывая за желтоватые шторы, любовно будя бутоны жасмина в небольшом саду на заднем дворе, поцелуями лучей побуждая проснуться обитателей небольшого отеля. Идиллию утра внезапно прервал резкий пищащий звук. Элвин нахмурился сквозь сон, ворча что-то нечленораздельное. Звук, однако, настойчиво продолжал, не думая прерываться.
- Замолкни...
Простое слово принесло за собой резкую боль. Боже, сколько он вчера выпил? Элвин, лежавший на боку, откинулся на спину, осторожно приоткрыв один глаз. "Потолок". Кузнечным молотом писк пейджера впечатывался в виски, отдавая тупой болью. Майер открыл второй глаз. " Не мой потолок". Что-то лежало на руке, мешая прикрыть глаза от яркого утреннего света. Мужчина повернул голову, удивленно всматриваясь в белокурый затылок. Не Фрида. Взгляд скользнул по фигуре вниз. Определенно не Фрида. Сквозь все еще хмельную, хоть и раскалывающуюся голову пробились воспоминания о прошлой ночи. Твою ж мать... Кажется, он окончательно похерил свой брак и жизнь в целом. Снова. Раздосадованный, Эл стукнулся затылком об пол, моментально пожалев о содеянном. Он поморщился и с трудом приподнявшись на локте осмотрелся. Штаны предательски лежали с другой от него стороны, тихо вибрируя и громко пища. Полицейский перевел взгляд вниз, на туристку. Девушка лежала у него на руке, сплетя свои пальцы с его. Хреново. Руку так просто не вытащить. Эл осторожно передвинулся, перенося вес тела и стараясь дотянуться до штанов через улыбающуюся во сне каким-то своим мыслям незнакомку. Та шевельнулась, сонно что-то промычав. Коп замер и задержал дыхание. Только бы не проснулась. Боже, он даже не помнит ее имя. Девушка вновь расслабилась, соскользнув с руки на подушку. Осторожно извлекя конечность, Майер тихонько встал и, сделав шаг, достал пейджер из кармана.
"Эл, это Ник. Фриду увезли на скорой. Походу передоз. Опять. Бев у меня. Приходи срочно"
Похмельный мозг не сразу сфокусировался на задаче, лишь с третьего раза осознав смысл присланного сообщения.
- Сука, - возглас вышел излишне резким и грубым. Гребанная Эльфрида опять за свое. Из желудка поднялся ком, застряв в районе гортани, то ли от ярости, то ли от похмелья. Мужчина вскочил и принялся натягивать штаны прямо на голое тело. Трусов в зоне видимости не оказалось, а искать их не было времени. Футболки на поверку тоже не наблюдалось. Коп выдохнул, успокаивая нервы, и осмотрелся. Носки валялись возле дивана почему-то вместе с короткими шортами, женское белье нашло пристанище под небольшим журнальным столиком, ошметки ее футболки свисали с комода. Мда, бурная была ночка.
Сильвия! Точно. Эл перевел взгляд на любовницу, зябко свернувшуюся на полу. Кого вообще называют Сильвиями? Усмехнувшись, Элвин тут же скривился от головной боли. Наверняка имя ненастоящее.
Более тщательный поиск принес плоды. Майер почти закончил одеваться, как снова противно запищал пейджер с сообщением из больницы. Дежурный привычно сообщал Элу, как экстренному контакту, о поступлении миссис Майер в реанимацию. Помощник шерифа снова ругнулся и выскользнул из номера, на ходу одевая ботинки. Яркий свет больно ударил по глазам, а морозный утренний воздух ласковым щенком забрался под футболку. Эл поежился, набрасывая куртку на плечи, и бежал по пустым улицам спящего города по направлению к дому, впервые благодаря господа за то, что Эшбёрн крайне невеликий городок.
- Ник!
Спустя непродолжительное время Эл уже стучался к двери к соседу, отправившему дурные вести.
- Элвин, входи, - старик мучился болью в суставах и имел привычку не спать по ночам, - Я услышал, как у вас остановилась машина и пошел посмотреть кому не спится в полшестого, кроме меня, - Ник говорил по-старчески медленно и еще неспешнее шел, шаркая ногами.
- Где Беверли? - Эл нетерпеливо скрипел зубами, заглядывая в комнаты по мере неторопливого продвижения.
- Она только заснула, - мужчины зашли в комнату, на диване которой мирно спала заплаканная девочка, - Она молодец, сама вызвала скорую.
- Тыковка! - Майер подлетел к дочери, аккуратно поднимая ее на руки и сжимая в объятиях, - Папа здесь, малышка, папа с тобой.
Детские ручки обвили крепкую шею, расслабленно выдыхая, но не просыпаясь.
- Совсем выбилась из сил, бедняжка, - Ник неодобрительно цокает языком, укоризненно глядя на соседа, - Рискну спросить, где же ты был всю ночь?
- Не трави душу, - Элвин отводит взгляд, покачивая малышку, - В баре с мужиками отмечали закрытие дела, перебрал чутка, проснулся от твоего сообщения.
- Оно и видно, - ворчливо замечает старик, покачивая головой, - Ты бы держал себя в руках, раз жена твоя не в состоянии. В наше время в наркотиках знали толк, эта ваша современная фигня только вред наносит.
Помощник шерифа бросил взгляд на часы, отбивавшие шесть утра.
- Посидишь с ней еще немного, пока я съезжу в больницу? Няню в такую рань вызвать не получится.
Старый сосед был хоть и ворчлив, но отзывчив и легко согласился присмотреть за девочкой. Элвин горячо поблагодарил мужчину и, забежав домой, переоделся, захватил кое-какие вещи жены, отправился на медстанцию, проклиная все на свете. Больница встретила Эла запахом хлорки и пустыми коридорами. Лишь пару людей сидело в приемной с последствиями бурной ночи, да бесшумно сновали медсестры. Элвину не нужно спрашивать, где искать жену, эти коридоры он уже знал в совершенстве и стремительно несся мимо закрытых дверей.
- Мистер Майер!
Голос врача сзади вынуждает сбавить ход, обернуться на призыв. Раненым зверем, с похмельной резкостью Эл поворачивается, встречаясь взглядом с доктором Стоуном. Борется с греховной мыслью о кончине жены, забивая ногами в самый дальний угол. Малодушно думает, как бы это решило все его проблемы, и тут же проклинает себя последними словами за подобное допущение.
Диагноз настолько привычен, что Майер не удивляется, лишь потирает устало ноющий лоб, грузно осев в больничное кресло.
- Я должен был быть дома, - тихо бормочет, пряча лицо в ладонях, но тут же убирает, понимая, что ладони все еще хранят запах любовницы, - Я же все спрятал.
Стоун сочувственно вздохнул, присаживаясь рядом. Стандартная реакция родни наркоманов.
- Не корите себя, - голос успокаивал проникновенной уверенностью, ему очень хотелось верить, - Люди с подобной зависимостью весьма изобретательны в поисках лазеек, и вряд ли что-то бы изменилось будь вы в это время дома.
- Моей дочери не пришлось бы звонить в скорую и видеть в таком виде мать, - вскочив с кресла, срывается Эл,- Вот что изменилось бы.
Произошедшего не изменишь, как бы сильно не хотелось. Элвин бросил взгляд на жену, полный боли, вины и усталости, и, поблагодарив врача, покинул в больницу. Еще долго выходившие курить медсестры, шушукаясь, обсуждали склонившийся к рулю силуэт полицейского в машине на больничной парковке. Что он делает со своей жизнью? В следующем году ему тридцать пять. Он должен был уже стать детективом и мечтать о карьере капитана. Должен был жить в большом городе, строить карьеру, а не мучительно размышлять везти дочь в школу или взять отгул, потому что его «любимая» жена в очередной раз решила покончить с жизнью.
- Мистер Майер, - робкий стук в окно вынудил копа оторвать лоб от руля, - Мы вынуждены были сообщить в органы опеки. Соцработник из Портленда приедет к одиннадцати и очень хочет с вами встретиться.
Писк наручных часов нарушил затянувшуюся тишину. Мужчина медленно перевел взгляд на запястье, - цифры показывали восьмерку - и завел старенький форд. Нужно было забрать у соседа дочь, заехать на работу и выяснить, наконец, что вообще произошло. Еще бы голова перестала раскалываться...
Каждое слово малышки, в красках рассказывающей, как услышала шум, спустилась и увидела маму с пеной у рта, острыми спицами протыкало сердце мужчины. С неподдельной гордостью Беви щебетала, что вспомнила как папа учил, звонить при любом непонятном случае 911.
- Я же все правильно сделала? - рыжая головка склоняется в бок, смотрит чистым взглядом.
- Ты моя умница, тыковка, - Эл привлек к себе дочь, крепко сжимая в объятьях и смаргивая подступающие слезы бессилия и гнев, - Я тобой очень горжусь.
Бедная девочка, сколько тебе уже пришлось вынести и еще предстоит по его вине?
Отгул на работе выбить не удалось, трое патрульных слегли с гриппом и смена была и так сильно урезана. Майер гневно бросил трубку телефона на станцию и зарычал.
- Папа? - восьмилетнее дитя, привыкшее к срывам, все равно вздрагивает от шума, выйдя в коридор.
- Прости, малышка, - Эл поднимает дочурку, усаживая на колено, и успокаивающе гладит по кудрявой головке, - Мамочки не будет какое-то время, так что завтрак придется готовить мне. Ты готова к такому? Не боишься есть папины бутерброды?
Резкое движение и девчушка проваливается в образовавшуюся меж раздвинутых колен яму, заливисто смеясь и бесстрашно доверяя крепко удерживающим отцовским рукам, но спустя некоторое время снова оказывается одна на пороге школы.
- Я сам могу позаботиться о своей дочери!
Из приоткрытой двери кабинета раскатами грома доносится гневный крик и удар кулака по столу.
- Я могу, - уже тише повторяет полицейский, присаживаясь обратно в кресло.
- Мистер Майер, спокойнее, - сухой голос социальной работницы не способствовал спокойствию, выводя из себя сильнее того, что она говорила, - Я не собиралась оскорблять вас подобным, но это моя работа. По статистике, судьбы детей из созависимых семей чаще других вырастают несчастными и имеют большие шансы пойти по той же стезе. Вы же не хотите подобного для Беверли?
- Так сделайте что-нибудь, - снова срывается мужчина на крик, выплескивая напряжение путем метания по кабинету, - Она срывается раз за разом. Засуньте ее в клинику для подобных ей. Я все оплачу.
- Я не сомневаюсь в вашей платежеспособности, помощник шерифа, как и в вашей благонадежности...
Конторская тетка что-то говорила о необходимости думать о нуждах ребенка, возможности доп присмотра и ограниченности коек в провинциальных больницах. Элвин лишь качал головой и сжимал кулаки, бесясь от невозможности что-либо поменять в жизни.
- Просто скажите, что от меня требуется, - устало выдыхает мужчина, вновь доставая из кармана пищащий пейджер.
Патрульная машина тихо подъехала, замерев напротив небольшого дома. Заглушив двигатель, мужчина откинулся на спинку кресла, тщательно стараясь контролировать дыхание, Работа – есть работа, все личное на второй план. Слова словно мантра повторяются в уме раз за разом, стараются успокоить нервы.
Небольшая папка с делом, в стандартной желтой обложке, мирно лежала на пассажирском сидении. Майер перевел на нее взгляд, задумчиво теребя ремешок часов на запястье. Кому вообще не плевать на уклонение от налогов? Он сейчас должен быть рядом с дочерью, а не разговаривать с семейством, за которым не числилось ни одного привода. Наверняка это просто бюрократическая ошибка. Эл протянул руку, но не коснулся папки, щелкнула кнопка на ящике для перчаток. Как же хотелось закурить. Полицейский всмотрелся в недра бардачка, порылся в бумагах, заведомо зная итог. Сигарет не было. Он не курил уже несколько месяцев, очередной раз бросив, и предусмотрительно вычистил легко доступные места. Глухо зарычав, Майер излишне резко хлопнул дверью, пластик ударился о пластик, механизм щелкнул в пустоте и насмешливо откинулся обратно. Чертово старое корыто. Каким надо быть неудачником, чтобы почти в сорок лет ездить на машине, подаренной на шестнадцатилетие? Элвин ругнулся и снова в чувствах попытался захлопнуть строптивую дверь, и еще раз, и еще. На пятый раз зам шерифа вновь зарычал, глубоко вздохнул, аккуратно защелкнул ящичек и устало откинулся на спинку сидения. Рука безвольно упала, задев папку, вынуждая повернуть голову, обратить внимание. Эл взял документы в руки, вздохнул и вышел из машины.
- Ох, как же так вышло? Я же тебе говорила!
Чета О’Нейлов разыгрывала сценку «к нам пришла полиция» по стандартному сценарию. Сперва удивлялись, потом отрицали, потом стали ссориться. Реагируем так, как того от нас ждут – говорили их взгляды друг другу, брошенные будто невзначай. Визгливый возглас Дэйны острыми кинжалами впивался в виски полицейского, так и не выкроившего минутку, чтобы принять таблетку. Элвин как мог отодвигал личное на второй план, но не мог не думать о жене, борющейся за жизнь на больничной койке. Гребанная наркоманка. Придушил бы ее своими руками, но дочери нужна мать. Рука сама потянулась к карману, но опала на пол пути, вспомнив, что сигарет нет, а значит совсем нет возможности сбросить злость, ведь Фриде не было ведомо понятие материнского долга.
В серых глазах стальными нотками вспыхивала ярость, сходились брови на переносице, пугая семейство скрипящими зубами. Майер бесился, совсем не слушая, что ему говорят. Постановление суда обязывало его лишь уведомить о задолженности и ошибке, но ничего не говорило ни о взысканиях, ни о чем-либо другом, что могло бы вызывать такую суету со стороны О’Нейлов. В принципе, он мог просто уйти, но они что-то говорили, а разум его был слишком занят, чтобы разбираться.
А ведь он еще чувствовал за собой вину за подцепленную в баре девицу! Наивный дурак, держащийся за идею верного брака. Брака, который благоверная растоптала в первую же брачную ночь. След от кольца на пальце туристы недвусмысленно намекал, что не только Майер искал отдушину от сковывающих оков семейной жизни.
- Что?
Поняв, что к нему обращаются по имени, Элвин дернулся встревоженным волком, переводя горящий взгляд на Сэма.
- Я говорю, быть может мы сможем это как-то урегулировать?
Мужчина положил руку на плечо сидящего копа, елейно улыбаясь и потирая пальцы.
- Позвольте прояснить, мистер О’Нейл, - сталь в глазах зазвенела в голосе, пока Майер вставал в свой немалый рост, возвышаясь над невысоким Сэмом, - Вы предлагаете мне взятку?
- Ну зачем сразу такие громкие слова? – движение плечом, чтобы сбросить руку, осталось проигнорированным, жулик был не намерен отпускать такой шанс, - Взятка – слишком некрасивое слово, не находите?
- Я нахожу само ваше предложение офицеру при исполнении неприемлемым.
Накопившийся в душе гнев рвался наружу, требовал выхода. Эл угрожающе сузил глаза, делая шаг ближе, практически нависая над мужчиной. Хрустящая обложка на папке шумно смялась, прогибаясь под давлением сжавшегося кулака.
Нервно рассмеявшись, Сэм бесстрашно похлопал офицера по груди, призывая к спокойствию, и, игнорируя жену, заговорщицки понизил голос.
- Спокойнее, офицер, вы все не так поняли. Вы такой напряженный, быть может наша Дженни сможет вам помочь.
Опешив от такой наглости, Эл до последнего надеялся, что это шутка. Повышается голос зовущий некую Дженни, Майер хмурится вновь, когда открывается дверь в недрах спальни.
Тонкий голос с легкой хрипотцой с трудом прорывается сквозь гнев, что шумит в ушах, стучит сердце набатом, отдаваясь тупой пульсирующей болью в затылке. Повисает в тишине комнаты предложение оплатить долг досугом с дочкой, давя, вынуждая отступить удивленно. Эл переводит взгляд на юницу, скользит изучающе, застревая в непонятного цвета глазах. Да она же еще девчонка! Майер сглатывает с трудом, облизывает машинально пересохшие губы.
Бешеным роем мысли рвались сквозь кисель похмельной головы. Мужчина пытался ухватить за хвост хотя бы одну, продолжая сверлить взглядом блондинку. Где-то в глубине дома захныкал ребенок, отвлекая, уводя метнувшийся в сторону взгляд. Господи, она тут не одна. И часто они так предлагают детей на откуп? Почему она не спорит, не отказывается от вопиюще наглого предложения.
Подняв руку, Элвин провел ладонью по лицу. Какое ему вообще дело? У него что своих проблем мало? Он воспитывает свою дочь согласно своим правилам, может, в этой семье другие правила, кто он такой, чтобы судить? Ты коп, - тут же яростно шипит, поднимая свою уродливую голову, совесть. Ну так позвони в органы опеки и забудь, - отвечает здравый смысл.
- Мисс, вы же понимаете свои права? – просится фраза на язык, но срывается лишь короткое, - Пошли.
Смерив напоследок чету О’Нейл уничижительным взглядом, Майер вышел за дверь и, не оглядываясь, направился к машине.
