Густой черный дым погрузил во мрак место пожара. Белый непроницаемый мрак повсюду. Двигаться можно только наощупь. Звуки приглушает дыхательный аппарат, но даже сквозь него слышно гул огня, бушующее в конце этого крыла. Его не заглушает даже собственное громкое дыхание, участившееся в разы из-за только что проделанного марш-броска по лестнице. Коридор почти пустой: лишь пару раз наткнулся на каталки, оставленные вдоль стен, да один раз снес передвижной столик с инструментами и полотенцами. Все же в больницах в разы меньше хлама, чем в жилых домах. И искать проще. Если бы не одно «но». Это педиатрическое отделение, и дети здесь напуганы, а оттого прячутся надежнее и не выходят на крик. И их нельзя в этом упрекнуть. Каждый из нас был ребенком и прятался от беды. Только вот эта беда не та, от этого монстра невозможно укрыться под кроватью, невозможно спрятаться- он ищет быстро и слишком хорошо, убивая ещё до того, как коснется тела, но пугая до самого последнего вдоха. Отчасти этого монстра Лиам боялся до сих пор – слишком он живой, слишком человечный, коварный и почти никогда не проигрывающий, лишь отступающий на время, не дающий себя усмирить и приручить.
Здесь уже становится слишком ощутим жар от полыхающего в нескольких стенах отсюда огня, приходится опускаться на четвереньки, и шарить рукой по полу, в надежде найти кого-нибудь. Пальца в перчатке натыкаются на твердый стержень – трубу – шарят выше, ощупывая конструкцию. Каталка. Приподняться на колени, чтобы дотягиваться до лежанки. Мягкая постель, более упругая, но тоже мягкая нога или рука. Рука. Встать в полный рост, чтобы поднять тело с постели, снова опуститься и тащить волоком к двери, командуя напарнику первому двигаться на выход, и просто следовать за ним назад, не теряя направления в дыму сейчас только благодаря ему.  А там уже можно снова будет встать на ноги, передать ношу напарнику и отправить его выносить тело ребенка, надеяться, что еще живого, а самому продолжать поиск, но не соваться к огню до его возвращения.
В коридоре по правую сторону, где еще не были, дыма в разы меньше, он скорее напоминает туман. Крик не помогает, ответом служит тишина, но все равно надо пойти проверить, заглянуть в каждую палату, снова и снова зовя возможных пострадавших. Рука касается ручки очередной двери, и из-за нее слышен приглушенный крик. Дымном тумане не разглядеть сразу, но стоило присмотреться внимательнее, и видно фигурку у стеклянного шкафа с медикаментами.
- Не бойся, я помогу тебе выйти. С тобой был еще кто-то? – голос звучит гулко, но достаточно отчетливо, и мальчик, испуганно вжавшийся в дверцу шкафа, мотает головой.
- Хорошо, тогда пойдем, - протянуть руку в краге, поворачивая голову, чтобы все же еще раз осмотреться, на случай если есть кто-то еще, кто нуждается в помощи, про кого могли забыть.
Сзади обрушивается тяжесть, сбивая с ног, толкая вперед на шкаф. Стеклянные дверцы разлетаются вдребезги, ломается хрупкое дерево полок, разлетаются во все стороны металлические инструменты и пузырьки с препаратами.
Лиам начал подниматься на четвереньки, но удар под ребра чем-то очень ощутимым вновь повалил на пол. Перед глазами вновь мелькнуло испуганное лицо мальчишки.
- Беги… Налево от двери, потом направо к лестнице и… - новый удар не позволил договорить, выбив воздух из легких. Сделав короткий вдох и собрав силы, Лиам развернулся, хватая за ноги и пояс нападавшего за спиной. Он был выше и на добрую сотню фунтов тяжелее, а кроме того, куда более подвижен, не стесненный объемной боевкой. Рука незнакомца сжимала пожарный топор. Лиам это заметил лишь в тот момент, когда сияющая сталь обрушилась на шлем сбоку и пролетела дальше перед лицом. Остатки кислорода в баллоне за спиной с громким шипением устремились во вне через образовавшуюся трещину в стекле шлема. Отступив на шаг, Лиам судорожно пытался нащупать крепление фильтра к маске, но едва ему это удалось, как новый удар вновь откинул его к стене, впечатав в остатки шкафа, и Макнамара не без удивления отметил торчащее из собственного левого плеча острие топорища. Было не столько больно, сколько невероятно. Какого хера вообще происходит?! Глаза застилал туман, сквозь него еще слышался неприятный хруст, и едкая боль разлилась по груди, не позволяя вдохнуть. Он чувствовал, как оседает на пол, соскальзывая в глухую темноту, напоследок чувствуя новую острую вспышку, теперь уже в правой руке, сопровождаемую характерным чавком. И где-то там за темнотой начал пищать датчик, оповещая коллег снаружи о том, что пожарный неподвижен уже больше шестидесяти секунд. Неужели так долго?
В темноте он видит мальчика, он выбегает из палаты, сворачивает налево, бежит по коридору, шлепая босыми ногами, снова сворачивает налево и бежит к лестнице.
- Не туда, - стонет Лиам, бессильно наблюдая. Если бы было чуть меньше паники, несомненно, ребенок бы почувствовал, что пол тут не просто теплее – горячее, на лестнице он почти обжигает стопы. Если бы он только не так быстро перебирал ими. Мальчик замирает на миг, прислушиваясь к странному гулу, зовет на помощь, надеясь, что это кто-то из взрослых, кто-то из тех, кто его спасет. Громкий треск, рушатся перекрытия, и лестница под ним уходит вниз, унося на два этажа ниже в распростертые объятья бушующего пламени.
- Мальчик! Там мальчик! – Лиам рывком садится на каталке, к которой его еще не успели пристегнуть, и тут же давится выдохом, закашливается, теряется снова в темноте и оседает обратно.
Он приходит в себя еще несколько раз в пути, слыша короткие переговоры парамедиков, передающих что-то про вывих руки, потерю крови, сломанные ребра… и снова темнота. Ее прорезает яркий свет ламп над головой, сменяющих одна другую. Какой-то новый коридор. Больничный. Только здесь пока нет запаха дыма и гари.