ROBERT “ROBBIE” ROGERS ▼ РОБЕРТ “РОББИ” РОДЖЕРС

[Ryan Gosling]

ГЛАВНОЕ
Возраст: 22.02.1956, 36 лет
Адрес: одноэтажный дом почти на самом берегу озера Гассабиас, неподалеку от причала.
Занятость: лицо, кулак и бицепс бойцовского клуба Грегори Райана.
Беда: +

ИСТОРИЯ
– Ты же не умеешь плавать.
Билли сильно оттягивает пояс шорт большим пальцем и отпускает. Резинка хлопает по животу, по-младенчески выпуклому, несмотря на то, что брату уже исполнилось пять. Роб испытывает сиюминутную, но все же неприязнь, поймав себя на мысли, что перед ним, уперев кулаки в бока, стоит мини-копия отца. Билл подражает ему во всем, даже пузо – Робби готов спорить! – нарочно выпячивает.
Робби отворачивается. У него сильно болит колено – рассадил о камень, когда упал с велика, и струйка крови дотекла до щиколотки, испачкав носок. Роб отходит в сторонку, срывает пыльный подорожник, плюет на него и шлепает на свежую ссадину.
Вот ведь приспичило мелкому, а он, идиот, повелся на уговоры. Что они забыли на этом чертовом озере, все равно никто из них нырять не будет, как бы ни пытались взять друг друга на слабо. Билли воды боится хуже огня, максимум у берега поплещется, «блинчики» попускает. Знал же, что до ужина надо вернуться, а теперь точно не успеют. Билла-то ругать не станут, брат глянет на родаков своими щенячьими глазками и побежит сладости трескать, а вот Робу достанется на орехи. Ещё и коленка в хлам, дерёт, зараза…
Робби шипит, едва дотронувшись до раны, – колено странно раздулось, как будто под кожу крошечным насосом закачали воздух. Подорожником здесь, очевидно, не поможешь: надо скорее мчаться домой, пока Роб может ходить, а то слышал он про гангрены и всякое такое.
– Билл, погнали. В другой раз искупаемся, сейчас уже поздно, нас мама ждёт. Помоги мне с великом. Билл? Билли!
У Робби наготове несколько вариантов следующей фразы – «Оглох?», «Издеваешься?», «Прикалываешься?», – но все они застревают в глотке и объятыми огнем комьями проваливаются в желудок.
Светлая макушка Билли дрейфует, как круглый волосатый буек, футах в тридцати от причала. Брат абсолютно спокоен, практически безмятежен, чего не скажешь о Робби. Он мечется, подволакивая ногу, забыв о пульсирующей боли; зайдя в воду по плечи, зовёт Билла, срывая глотку, но мелкий никак не реагирует, отчаливая всё дальше и дальше. Младший Роджерс словно уснул, и его расслабленное тельце бережно транспортировала на середину озера какая-то неведомая сила.
А потом раздаётся крик.
Нет, не крик, вопль ужаса.
Очнувшийся Билл бьёт по поверхности ладонями, стараясь выплыть; захлебывается, борясь с чем-то, что утягивает его на дно. Робби бросается вперёд, в глубину, однако в следующее мгновение отплевывается и брыкается в чьей-то медвежьей хватке, почти перекрывшей доступ кислорода. Его выволакивают первым; он дрожит от холода, скрючившись, клацает зубами, не сводя глаз с рассекающей воду темной фигуры.
Сейчас вытащат Билли.
Сейчас вытащат Билли, и Роб его просто убьёт, сначала, конечно, обнимет, а потом убьёт, своими собственными руками.
Будет знать, как не слушаться и убегать от брата, на всю жизнь запомнит, мелкий поганец!..
…когда Робби наконец дают прикоснуться к Биллу, тот уже ничего не чувствует. Роджерс обхватывает пухлые щеки, впивается в плоть грязными ногтями и так крепко прижимается лбом ко лбу младшего, что ломит черепушку.
– Я же не умею плавать, – шепчет Роб в исступлении, стиснув челюсти; не способный сдержать ярость, подобно уничтожающему все живое ядовитому облаку рвущуюся из скрытых ранее глубин его естества, мальчик, брызжа слюной, орёт прямо в синие губы: – Я ЖЕ НЕ УМЕЮ ПЛАВАТЬ!! – и теряет сознание, упав на труп.

●●●

Каждое утро Робби просыпается с сожалением, что не сдох в младенчестве. Он ненавидит этот мир. Ненавидит этот дом, эту комнату, которую привык делить на двоих, лето, солнце за окном, тявканье соседской собаки, а сильнее всего он ненавидит родителей. Причём даже не за то, что они открыто винят его в случившейся трагедии (кого-то ведь нужно обвинить, иначе как двигаться дальше?), а за то, что эти люди потеряли Билли один раз, в то время как он – трижды.
Робби понятия не имеет, почему он возвращался на заросший сорной травой берег, как объяснить феномен памяти, ведь он знал, что должно произойти, и почему так и не сумел ничего исправить, хотя чуть ли из кожи вон не вылез. Билли в итоге погиб под автобусом: Роб почти довёл брата до дома, но, похоже, в ход событий вмешался сам дьявол, передвинув ребенка, как фигурку на шахматной доске, – вот они идут ладонь в ладонь, а вот кулак Робби сжимает пустоту, пока руку Билли отрывает передним колесом и отбрасывает к рекламной стойке перед булочной. Роб опять упал в обморок, но пришёл в себя не на берегу Гассабиаса, а на больничной койке, истощенный, опутанный капельницами. Он дышал через трубочки в носу и не шевелился, вяло осознавая, что всё закончилось.
Билли умер.
На этот раз насовсем.

Осунувшийся и постаревший отец опрокидывает очередную порцию спиртного и говорит, что видеть не может старшего сына. Робби воспринимает слова папы и молчание мамы как указание к действию – удирает из дома и с неделю беспризорничает.
Ему не так уж плохо на улице, по крайней мере, он находится вдали от родителей и постылого дома, где всё напоминает о Билли. Роб пробует воровать, но быстро выясняет, что скрыть преступление не получится, его удивительный дар так не работает – назад возвращается не только Роб, но и еда на полки в минимаркете. Голод заставляет Роджерса заходить во все магазины и мастерские, выклянчивая подработку. Удача улыбается Робби в шиномонтаже, обслуживающем машины львиной доли эшбернцев. Сердобольный хозяин выполняет гражданский долг, пригласив мальчика подождать и сразу же связавшись с Роджерсом-старшим, однако после непродолжительных переговоров ведёт Роба к умывальнику, а затем рассказывает, что нужно делать.
Робби получает первую в жизни работу, но с условиями – он должен хотя бы ночевать дома, не пропускать школу и прилежно учиться.
Робби соглашается и честно выполняет обещание вплоть до получения аттестата.

Скатиться на морально-этическое днище оказывается проще, чем Робби предполагал. Всего-то необходимо две составляющих: заблокированная на хрен рефлексия относительно своего поведения и способность стирать содеянное, как ластиком. Пять лет он сражался с монстром, убивавшим его изнутри, мучился в его когтистых лапах, усмирял, и вдруг подумал – а что, если не сдерживать это чудовище, а наоборот, выпустить на свободу?..
Робби не стыдно за драки, хулиганство, порчу чужого имущества, потому что, во-первых, его общественная репутация один хер чиста, во-вторых, с каждым совершенным актом насилия истончалось его собственное горе, пока не исчезло окончательно. Эмоциональный анабиоз приходится по душе Роджерсу – он считает, что заслужил это блаженное равнодушие. Наконец-то Роб свободен: он может прокрутить в памяти все три смерти брата и больше не бояться, что мысли нафаршируют мозг битым стеклом.
К совершеннолетию Робби Роджерсу становится плевать на всё.
На всё, кроме себя любимого.

Робби попадается в момент нарушения закона один-единственный раз. Его привлекают за вождение в пьяном (в говно) виде, лишают водительских прав, вешают условное и отправляют на общественные работы. Наколупав со скамеек Эверест жвачек, закрасив Китайскую стену граффити и разобрав тонну мусора, Роджерс делает правильные выводы, решив впредь быть аккуратнее с алкоголем. Не без протекции куратора Робби устраивается сантехником в коммунальную компанию, обслуживающую по иронии судьбы район Эшберна, где он родился и вырос. Тяга к приключениям несколько утихает: Роб осваивается на новой должности, заселяется в скромный домик у озера (локация не имеет никакого значения – да, неподалеку утонул Билли, да, он умирал потом ещё дважды, да, вот такое дерьмо порой случается, что поделать) и добровольно застревает в стагнации на продолжительный срок.
Стабильность идёт по пизде в 3:48 пополудни, 21 сентября 1990 года.
Робби, гордящийся своей пунктуальностью – он всегда приходит на вызов раньше условленного времени, – жалеет, что его не занесло в юношестве во Вьетнам и не оторвало обе ноги.
Хозяйка дома приглашает войти, рассказывает, что случилось, провожает к месту локального канализационного коллапса, а он думает, что предложи эта женщина сейчас поехать к обрыву и с разбега прыгнуть – он бы прыгнул, не сомневаясь ни минуты. Она откровенно замужем, но это обстоятельство не мешает помыслам Робби моментально и необратимо сфокусироваться на её персоне.
В первый визит он устраняет засор в трубе.
Во второй вместо стакана холодного чая и развития знакомства получает от ворот поворот и просьбу никогда больше не приходить просто так, без вызова.
В третий Робби поступает, как хочется ему, не спрашивая разрешения.
…после оплеухи эта женщина даже не сопротивляется.

Сорвавшись, Роб не может остановиться, – предохранитель, отвечающий за тягу к насилию, перегорает и замене не подлежит. Клуб Грегори Райана, столь же восхитительный, сколь незаконный, в короткий срок становится для Роджерса любимым местом. «Удачливость» новичка не ускользает от внимания Грега: владелец с интересом изучает белобрысого детину, стабильно поднимающего нехилые бабки. Поначалу Райан, бизнесмен до мозга костей, отмеряет Робби своеобразный испытательный срок – ставит на его победу суммы всё выше и выше, убеждается, что мужик тупо машина, не дающая сбоев, и приглашает на «собеседование». Хозяин клуба для Роджерса персона авторитетная и вызывает уважение, несмотря на модно стриженые усики, поэтому он раскрывает свой секрет, не ожидая, впрочем, что Грег поверит, уж слишком сказочно звучит история о путешествиях во времени. Мистер Райан действительно смеётся, правда, вовсе не потому, что рассказ Робби кажется ему забавной шуткой. Он быстро вычисляет выгоду и прибирает уникальный талант Роджерса к рукам, но тот и не против. Под могучим крылом торфяного магната тепло, комфортно, все щели прочно заткнуты от полицейских облав продажными копами, и Робби, как вплотную приближенному к боссу, дозволено практически всё…

…кроме самого важного – возможности быть с женщиной, чью фотографию Грегори Райан держит на рабочем столе.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
– может возвращаться назад во времени. Впервые откатил события в двенадцатилетнем возрасте, после травматического эпизода, сильно повлиявшего на психику. Прыжки ограничены интервалом в 24 часа, отмотать можно как на полчаса, так и на сутки; “день сурка” повторяется до 3 раз, если у Робби есть на это силы. Физически Роджерс соответствует времени, в котором оказался (например, фингала под глазом не будет, если удар должны нанести двумя часами позже), память же сохраняет воспоминания о будущем.
– большинство людей, так или иначе контактирующих с Робби, считают его ленивым, апатичным прокрастинатором, которого ничего не интересует, кроме боёв, качалки и денег. На самом деле Роджерс пребывает в перманентном состоянии энергосбережения. Когда понадобится врубить машину времени – по приказу Райана или по собственной прихоти – он будет готов.
– при желании починит что угодно, от дверного замка до лодочного мотора;
– постоянно курит;
– засматривается на чужих женщин;
– татуировок на теле Робби что живописи в галерее, с опознанием точно проблем не возникнет.