ЭВА МЭЙ РАЙАН ▼ EVA MAY RYAN
I'm unwell, thanks for asking.

[Elizabeth Olsen]

ГЛАВНОЕ
Возраст: 14.01.1963, 29.
Адрес: к западу от центра; арендует жильё в пешей доступности от работы.
Занятость: продавец в городской аптеке.
Беда: своих хватает.

ИСТОРИЯ
Вид собственной крови, размазанной по всей роже, давно не удивляет Эву.
Это поначалу она впадала в кататонический ступор, не веря в реальность происходящего и не понимая, как мужчина может позволять себе настолько грубо обращаться с женщиной, особенно с ней — нежной, по-младенчески доверчивой девой двадцати лет от роду.
В двадцать семь Эва пихает в расквашенный нос клочки ваты, смоченной в перекиси водорода, глотает дозу тайленола, способную отправить в кому коня, и клянется себе и Господу нашему Иисусу, что вот в следующий раз…
В следующий раз человеческая куча мышц, мяса и треснутых ребер по имени Эва скулит в углу, под столиком с телефонным справочником Эшбёрна и допотопным аппаратом с выдернутым из розетки шнуром.
— Воешь как дворовая псина, — ёмко высказывается довольный собой супруг, сжимая и разжимая пальцы со сбитыми костяшками. — Заткнись, пока я из тебя дух не вышиб.
Эва обнимает себя поперек живота, прикрывая скрещенные руки подтянутыми к груди коленями и чувствуя, как под юбкой становится тепло и мокро. Ей хочется зарыдать в голос, но рефлекс “громко-значит-больно” срабатывает уже на автомате. Тем более, муж не шутит — это не брошенная в сердцах, а прямая угроза, которую он обязательно исполнит, если Эва сейчас не притворится немой.
Почему-то миссис Райан не может перестать контролировать уровень производимых децибелов и дать волю эмоциям, даже когда звук двигателя Chevrolet Bel Air стихает в отдалении. Она ползком добирается до ванной, запирает за собой дверь на щеколду, неловко стягивает до колен порванные влажные колготки и испускает вздох облегчения.
Пронесло.
Это не кровь.
Не в этот раз.
“Клянусь, в следующий…”
Эве легко строить из себя решительную в закрытой комнате в тридцать два и два квадратных фута, когда она знает наверняка, что в ближайшие три часа Грегори Уильям Райан-младший её оттуда не выковыряет.

Эва подозревает у себя запущенный топографический кретинизм и неизлечимое слабоумие, когда выездная дорога из Эшбёрна в одиннадцатый (!) раз никуда, мать её, не выезжает за пределы города. Миссис Райан психует, вдаривая по тормозам возле баннера “Добро пожаловать в Эшбёрн!”, и в отчаянной ярости долбит по рулю кулаками.
У неё был всего один день, чтобы убраться из этого проклятого места на достаточное расстояние. Всего один день, когда дождливая погода, отъезд Грега в срочную командировку и её достигшая апогея готовность наконец разрубить Гордиев узел сошлись в идеальную комбинацию для побега, но Эва всё проебала.
Просрала уникальный шанс смотаться на Аляску, в Канаду, в Португалию, к Дьяволу в пекло — плевать на географию, лишь бы подальше от мужа.
Он обо всем догадается. Не важно, каким образом, но Грег обязательно поймёт, что женушка мылилась-мылилась восвояси, да в самый ответственный момент не проскочила в лазейку — и ей же хуже. Жить Эва будет недолго и несчастливо.
(впрочем, едва ли до неудачной попытки сбежать у неё имелись другие варианты.)
Дворники молотят по лобовому стеклу, разметая капли в разные стороны, и приветственная надпись на границе Эшбёрна расплывается у Эвы перед глазами.

Приставь Эве дуло к виску, возведи курок и под страхом неминуемой смерти спроси, какого черта на неё нашло, - не ответит. Не потому, что не боится сдохнуть (о, нет, на самом деле очень боится), а потому что абсолютно не в состоянии сама осознать содеянное и объяснить другому.
Она просто бросила машину.
Просто дошла пешком под ливнем до ближайшего людного места.
Просто завела разговор с мужчиной, сидевшем рядом с ней локоть к локтю за барной стойкой.
И так же просто, бездумно, механически пошла с незнакомцем в его номер-каморку в придорожном мотеле.
Эва не то что не помнит, как зовут случайного партнера, — она и не спрашивала. Пока миссис Райан разыскивает вторую туфлю, в её памяти обрывками кружится информация об этом человеке: приезжий ремесленник, торговал на ярмарке своими глиняными горшками, кувшинами и тарелками ручной работы, пока непогода не вынудила свернуть лавочку. От нечего делать он решил расслабиться за стаканчиком в баре, но тут явилась она, Эва, — продрогшая, вымокшая до нитки и немного безумная.
(немного?!)
— У меня натурально съехала крыша, — бормочет себе под нос миссис Райан, прижимая к груди трофей — уродливую миску с не менее уродливым узором из незабудок. — Я сошла с ума, спятила, сбрендила, — любой, увидев её бредущей в одной туфле по раскисшей после дождя слякоти, подумал бы также. — Сегодня Грег убьёт меня.
Она говорит это вслух и останавливается, будто наткнувшись на невидимую стену. По её лицу ползёт улыбка, обнажаются зубы, рот широко распахивается, и в следующую секунду Эва хохочет, сотрясаясь всем телом, хохочет всласть, безудержно и громко, потому что следующего раза уже будет.

Вид собственной крови, размазанной по всей роже, весьма удивляет Грегори. Он промокает тыльной стороной ладони рану на лбу и морщится, вытаскивая из-под кожи застрявший черепок — как гребаная миска могла разбиться о его лицо вместо тупой башки этой шлюхи, логике не поддаётся, но связное мышление в принципе никогда не было приоритетной чертой личности Грегори Уильяма Райана-младшего. Наверное, слишком сильно сжал кулак, вот дрянная посудина и треснула, а осколки брызнули в него. Конечно, небольшое происшествие Грега не останавливает, а лишь раздражает и распаляет пуще прежнего. Ну, сейчас он ей покажет. Сейчас он с ней потолкует, как следует.
— Нет, Грег, милый, нет, пожалуйста, не трогай меня, прошу тебя, пожалуйста, умоляю, ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ УБЛЮДОК Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУНЕНАВИЖУНЕНАВИЖУ!!!
Хруст ломающихся досок и звон бьющегося стекла долгим эхом звучат в ушах Эвы, спрятавшейся в любимый угол под столиком с телефонным справочником. Муж странно помалкивает, и миссис Райан на мгновение обуревает лихорадочное счастье — вдруг каким-то чудом она только что стала вдовой?..
Грегори возится у противоположной стены, стонет, пытаясь скинуть с себя обломки полок; он вскрикивает, отчего сделавшая первый осторожный шаг Эва отшатывается на два и толкает бедром хлипкий столик, сваливая телефон на пол, — в упавшей с базы трубки нет гудка. Муж швыряется в Эву ругательствами, обещает расправиться с ней, вот только…
...вот только встать на ноги он не может, потому что правая сломана. А ещё у него раскроен подбородок, весь рот в крови, заплетается язык, плохо фокусируется зрение, и Эва искренне надеется, что повреждено что-нибудь внутри, какой-нибудь орган, любой.

— Держись от меня подальше, Грег.
Эва Райан вставляет телефонный шнур в розетку и набирает 911.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
• Беда Эвы заключается в "сохранении дистанции" между ней и мужчинами. Если она разглядит/почувствует для себя опасность, реальную или иллюзорную, беды не миновать — объект мужского пола полетит куда подальше (полетит в прямом смысле слова) или пострадает от примененного к нему физического насилия (даже хорошо приколоченная полка оторвется и свалится на голову, что тут говорить о прямо-таки предназначенных для левитирования ножах, книжках и табуретках). Эва понимает, что причина возникновения и, объективно, единственный контролер околотелекинетических способностей — она сама, но ничего не делает, чтобы ситуация не повторялась.
• Эва подала на развод и написала заявление в полицию сразу после инцидента. По итогу выматывающего, долгого и морально неприподъемного разбирательства суд, к сожалению, оправдал Грегори, но хотя бы наложил запрет о приближении. Эва не сомневается, что документом бывший муж давно подтерся и выкинул. Грег мерещится Эве постоянно, из-за чего у неё развилась чуть ли не мания преследования и начали донимать навязчивые идеи. Плотно сидит на антидепрессантах; изредка подворовывает медикаменты в аптеке, куда вернулась на работу по завершении судебных дрязг и небольшого отпуска на восстановление нервов.
• Эва ведёт затворнический образ жизни и курсирует в основном между домом и работой, находящимся близко друг от друга. Тем не менее, очень неуютно чувствует себя в одиночестве, поэтому спонтанно начала подстраивать свой распорядок дня под распорядок соседей — ей спокойнее, когда кто-то из них дома; по тем же соображениям не выходит на дежурство в ночную смену.
• На теле Эвы можно насчитать с десяток отметин и шрамов, а если включить свет и приглядеться, то и пару дюжин.
• Обожаема и безраздельно любима помойным котом-убийцей, повадившимся мяукать под окнами, требуя еды и внимания. Счастливая обладательница принесенных в дар тушек трех крыс, четырех воробьев и голубиного крыла (все похоронены в братской могиле).

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Пишу в третьем лице, настоящем времени, птицей-тройкой не пользуюсь, иногда выделяю смысловые акценты. Ценю дружбу с логикой, интересные детали и отсылки.