Дом, милый дом. Не родительская холодная хибара с плёнкой вместо стёкол на нескольких окнах. Не грязная квартира банды, прокуренная и с душком вчерашнего перегара. Дом. Маленький дом с мягкой мебелью, коврами, вязанными салфеточками на всех подряд поверхностях и свежей едой. О, еда... Майло не был гурманом, у него попросту не было возможности им стать. Детство прошло впроголодь, дальнейшая жизнь - в сухомятку. До попадания в дом бабули Блэксмит Майло не знал вкуса свежезаваренного листового чая, а самым вкусным блюдом считал бургер из закусочной в пригороде Нью-Йорка. Помимо еды у Майло в этом доме была кровать. Он, конечно, не считал её своей, но ему было достаточно, что бабуля позволяла на этой кровати спать. Там был прекрасный матрас, в меру мягкий, в меру жёсткий, без каких-либо подозрительных пятен и клопов. И можно было застелить этот матрас пахнущей недавней стиркой простынёй из платяного шкафа. А с утра, вдоволь наспавшись, можно было принять душ в маленькой ванной комнате. По правде Майло уже давно отвык быть чистым. Отросшие за время странствий волосы в грязном состоянии не мешали, а в чистом щекотали уши и норовили закрыть обзор. Но какие же это мелочи...
Нет, Майло не расслабился окончательно и не стал считать себя в полной безопасности. Он понимал, что бабка либо обозналась (зрение-то какое?), либо напридумывала себе в старческом маразме, что он, Майло, её внук. Быть может у Наташи и правда был внук по имени Майло. Или Майлз. Или Майкл. А уж то, что у них с бабулей фамилии совпали, было совсем не удивительно. Этих Блэксмитов в каждом штате вагон и маленькая тележка. Однако в любой момент бабуля могла опомниться и начать визжать, зовя полицию. Полиция сама могла прийти, получив фоторобот из Нью-Йорка. А могла прийти не полиция, а старые знакомые, ищущие треклятую фигурку мраморной коняжки, и Майло не знал, какой вариант хуже. В итоге он вздрагивал каждый раз, когда слышал звук дверного звонка и когда бабуля звала его спуститься.
Сегодня пришлось вздрогнуть аж два раза подряд. Ну, почти подряд. Майло сидел в выделенной ему комнате тихо, как мышка, и всё посматривал на окно, оценивая, сможет ли он оттуда выпрыгнуть на задний двор и дать дёру. На случай такой необходимости у Майло уже был припасён узелок вещей. И он начал копить деньги, подворовывая их, разумеется, у бабули.
Так прыгать в окно или спускаться? Тяжёлый выбор... С первого этажа пахло свежим пирогом. Майло очень хотелось пирога. Может это какая-нибудь бабкина подружка зашла на чай? Не самый позитивный вариант, конечно, ибо кому охота отвечать на миллион вопросов любопытной старухи и слушать её же комментарии на тему завидного жениха для её двоюродной племянницы. Но пирог... Окрик Наташи повторился и Майло решил всё-таки спуститься. Он напустил на себя самый непринуждённый вид, какой положено иметь внуку любимой бабули, приехавшему погостить на время отпуска. Ну такого... длительного отпуска. Одёрнул клетчатую рубашку, доставшуюся ему в наследство от давно умершего деда. И шагнул навстречу неизвестности.
Неизвестность была каким-то подозрительным мужиком. Вряд ли мужик числился бабулиной подружкой, но, судя по всему, был каким-то знакомцем, иначе какого чёрта он сидит, попивает бабулин чай и пожёвывает бабулин пирог. Майло, к своему собственному удивлению, почувствовал что-то вроде ревности. Как будто прямо сейчас у него пытаются отжать бабулю. Пожалуй подобная ревность бич всех детей, которым с самых ранних лет не хватало родительского внимания.
- Майло, внучок, познакомься. Это... - бабуля на мгновение призадумалась, как будто имя забыла. - Элвин. Майер. Наш шериф. - Опять призадумалась. - Или помощник шерифа... не важно. Вот в гости зашёл.
Шериф?..
Майло всё ещё держал тот самый непринуждённый вид, послушно последовал за бабулей в сторону дивана и журнального столика, на котором стояло блюдо с уже порезанным пирогом, а сам думал: ну всё. Сейчас этот шериф или помощник шерифа допьёт своё чай, дожуёт пирог и предъявит Майло, что тот уж подозрительно похож на фоторобот, который нынче вылез из факса. Да, всё именно так и будет. И может быть Майло удастся удрать, дверь-то выходная - вон она. Но уже без вещей, в том числе без тёплых вещей. И без денег. Замёрзнет Майло где-нибудь в подворотне и...
- Рад познакомиться, - Майло улыбнулся.