 |
Ashburn: the troubled town |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Ashburn: the troubled town » Архив неактуальных эпизодов » wrong kid
wrong kid [01.06.2018-04.06.2018]
[nick]Ileana Olejnik[/nick][status]when we all fall asleep, where do we go?[/status][icon]https://i.imgur.com/OzTJTEX.png[/icon][ls1]Иляна Олейник, 58[/ls1][ls2]румынская ведьма[/ls2]
Преамбула:
Christina Morano & Ileana Olejnik
Ileana's place, NY, USA
▊ ▊ ▊
Когда захотела пожрать, а еда оказалась слишком строптивой.
(лучше бы, блин, в Макдональдс сходила.)
[nick]Christina Morano[/nick][status]wrong kid[/status][ls1]Кристина Морано, 14[/ls1][ls2]школьница[/ls2][icon]http://s7.uploads.ru/t/UcFDk.jpg[/icon]Каждый раз когда отец отправлял ее в свою комнату в наказание за проступки в школе, Кики закипала. Да как он смеет? Мама бы так не сделала! Она просто защищалась! Но, конечно, ей достается больше всего. Всегда достается больше всего. Была бы ее воля, она бы этих Кэрри и Сэм не соком облила, а чем покрепче. Кипятком. Или мерзким рыбным супом. Фу. И каждый раз, когда Морано должна была думать о своем поведении, она планировала, как сбежит из дома, от этого вот всего. От наказаний за правду, от правил, от нянек, которые только и думают, как бы поскорее спровадить Тину спать, чтобы заняться своими делами.
Нет, поначалу, конечно, девочка ничего этого не планировала. Поначалу она думала о том, как было бы хорошо, если бы все эти унылые скучные правила просто исчезли в один день. Или папа перестал нанимать нянек, следить за ней. И вообще перестал. Поучать, назидать, защищать всех ее идиотов-одноклассников и противного директора тоже, и нянек, когда Кики жалуется, что они подсыпают ей в еду снотворное. В общем, у Морано был вполне четкий план как наладить жизнь к лучшему. К сожалению, как это часто и бывает, к разумным доводам никто не прислушивается и тогда в жизни девочки, начинается второй этап.
Что сделать, чтобы все эти правила и наставления и взрослые вообще - просто взяли и исчезли? ТруКрайм документалка о какой-то женщине, сначала застрелившей мужа, а затем подавшейся в бега, которую Морано посмотрела через приоткрытую дверь вместе со своей сиделкой - Соней, натолкнула ее на мысль. Кики, благополучно, пропустила часть с убийством и, как-то, сразу начала задумываться о бегах.
В ее воображении все выглядело довольно радужно. Главное - никакой больше несправедливости по отношению к ней. Второстепенное - она соберет в дорогу вещи, одолжит у отца и нянек - немного денег на первое время, а потом...потом придумает, что делать дальше. Как никак, ей не десять лет уже - она вполне взрослый и самостоятельный человек. Морано даже думала о том, что устроится на работу. Но так. В общих чертах. Не "как" она устроится на работу, а словно о каком-то свершившемся уже факте. Шаг первый - уйти из дома. Шаг второй - она уже работает и думает куда ей потратить деньги.
Как обычно и бывает со столь продуманнымии совсем не импульсивными планами, этот привел Кики на скамеечку в парке. На девочке был теплый свитер. Она подумала, что ближе к вечеру будет холодать. Еще у нее оставалось примерно полбутылки пепси и половина гамбургера, которые она купила на "одолженные" деньги - это был ее ужин, о нем, она тоже подумала, заранее - днем. Чтобы не вызывать подозрений полуночным шараханьем по магазинам. О чем, Тина не подумала, так это где ей и ее теплому свитеру проводить ночи? И что ночью, когда ты не дома, очень даже страшно.
В первый раз, ей повезло найти машину без сигнализации, в которой Морано затем благополучно разбила стекло и кое-как выспалась. Даже проспала. Хозяин нашел ее с утра и собрался вызвать копов - но девочка сбежала. Во второй, такой удачи не случилось. Кики свернулась в домике на детской площадке и полночи, пока не заснула, думала о том, что зря она не догадалась взять с собой в бега одеяло.
И вот сейчас. Одеяла все так же не было - на него не было денег, уверенность Кики в светлом будущем так же поубавилась, хотя решимости не возвращаться домой было еще достаточно. Она сидела на скамеечке, дочитывала выклянченный в магазине комикс и прикидывала, что ей делать дальше, когда заметила пошатывающуюся фигуру. Та шла, размахивая бутылкой - то ли от хорошего настроения, то ли, исключительно, для равновесия.
-Ты, эй ты. Ты кто? что тут делаешь? Тебя как зовут?- пробасила фигура издалека, такой скороговоркой, словно ответа и не требовалось. За этим однако последовала долгая пауза и пристальный взгляд, который Тина буквально чувствовала - пронзает ее насквозь - Ты заблудилась, потерялась? а?
Приближающийся мужчина был пьян, а посыл его слов не совсем очевиден. Но для Кики это не играла никакой разницы. Это был либо законопослушный гражданин, стремящийся вернуть ее домой, либо жуткий тип из криминальной хроники, собирающийся ее обокрасть!
Отредактировано Noah Salinger (2019-08-12 18:12:16)
От голода дерёт глотку и выворачивает внутренности. Ощущения напоминают не то наркоманскую ломку, не то агонию больного онкологией в терминальной стадии. Иляна предполагала, что “соскочить” будет тяжело, но чтобы настолько…
Она хочет есть.
Она умирает как хочет почувствовать тепло человеческой крови, хлещущей из вспоротой плоти; её ни с чем не сравнимый, густой и яркий вкус, стекающий по пищеводу; почувствовать, как желудок превращается в огромный камень, нелепо ворочающийся внутри тела, а каждая клеточка наполняется силой.
Иляна лежит на полу посреди комнаты, эксцентрично обставленной пустыми грязными контейнерами из-под донорской крови, — дешёвая инсталляция для школы ФБР: “Убийство или самоубийство?” Она трёт засохшую бурую плёнку над верхней губой — под подушечками пальцев елозят шершавые катышки; медленно дышит через рот и тупо пялится на дырку на чулках — стащить ногу с дивана вслед за всем остальным, что оттуда упало, Иляна не в состоянии.
Семь месяцев воздержания.
Семь. Сраных. Месяцев.
Ради чего эти ограничения? Чтобы популяция бездомных человеческих личинок не попала в Красную, сука, Книгу? Чтобы ни одной проверке было не прикопаться — “Эй, я не вампирша, как вы смеете меня так оскорблять!?” Чтобы валяться на заляпанном кровавыми потеками и каплями паркете, словно кукла, в которую создатель забыл вставить каркас, да так и бросил, ленивое чмо?..
Запутавшиеся длинные волосы занавешивают Иляне лицо, когда она, упершись локтем в сиденье дивана, пытается сесть. Бедро заклинивает, боль молнией проносится до самой ступни, и на мгновение Иле кажется, что случилась какая-то хуйня — либо сустав вылетел, либо кость сломалась. Олейник морщится, сжимает кулак до белых костяшек и фыркает: её пример мог бы стать уроком в назидание анорексичкам — жрите, девчули, жрите больше и нахер диеты, иначе ваш организм пошлёт вас к чертям и просто откажет.
(жаль, что Иляна не блоггер, а то были бы все шансы подняться в топ.)
***
Она не то чтобы плевала на безопасность, или кайфовала от драк в магазинах за кусок свежей вырезки, или, упаси Сатана, привыкла вписываться в защиту маленьких девочек от злых пьяных дяденек, но ещё почти трое суток диеты довели эгоизм и жажду Иляны до апогея.
Ведьма выбрала эту бродяжку.
(других вариантов, впрочем, и не было, но тем не менее.)
Она наблюдала за ней, убеждаясь, что девчонка точно бездомная; тратила время и скудные энергетические ресурсы; истощала выдержку; обожгла запястье о ебучую крапиву и вляпалась ботинком в собачье дерьмо в кустах, в конце-то концов.
Это был её человеческий детёныш.
(на удачу, даже не особо заморыш.)
И левым алкашам однозначно не светило ухватить от ведьминого лакомого куска хоть крошку.
— Эй, что ты к ней пристал?
Илянино мертвенно-бледное лицо весьма угрожающе материализуется из темноты. На месте девчонки, Олейник скорее себя бы испугалась, чем пьяницы с бутылкой, но дети странно устроены — они охотнее доверятся молодой девушке, чем мужчине за сорок, а на контрасте Иля так и вовсе выглядит аки фея лесная (с кожей оттенка жухлой зелени и травяным мусором, торчащим в волосах).
— Она слишком молоденькая для тебя, не умеет ещё ничего. Может, со мной поговоришь? Вдруг я тоже потерялась. Вдруг мне переночевать негде. Ну, не стесняйся. Предлагай.
От запаха алкоголя Иляну мутит, и весь облик мужчины вызывает отвращение: при ближайшем рассмотрении становится ясно, что он старше, чем Иля думала, совершенно не симпатичный и какой-то жалкий — вся хулиганская удаль в нём напускная, эдакий морок, наведенный изрядной дозой спиртного, но взгляд выдаёт истинную сущность с потрохами.
Он боится.
Иляна улавливает чужое напряжение, знакомой щекоткой пробегающее по её особым рецепторам, и хмыкает. Такому “сопернику”, пасанувшему перед первой встречной дерзкой бабой, хватит и легкого визуального насилия, чтобы произвести материал для строительства будущего дома и завтра же записаться на кодирование к специалисту. По радужкам Иляны пробегает красное свечение; мужчина глупо крестится — хрен его знает, что он видит на месте ведьмы, может труп бывшей невесты, а может, дьявола собственной персоной, — и, пятясь, выплёвывает грубое:
— Да пошла ты, конченая.
В сторону Олейник красиво летит по воздуху полупустая бутылка “Jack Daniel’s”; Иле хватает сноровки незаметно изменить траекторию движения и тары, и выплеснувшегося бухла, чтобы не попало ни в неё саму, ни в девочку. Ведьма инстинктивно сжимается, уворачивается, частично прикрывая свою драгоценную еду, и изображает шок от такого вопиющего обращения с дамами.
— Мудак, — бормочет Иляна вслед забулдыге, трясущейся рукой откидывая пряди от лица. Она смотрит на девчонку, криво улыбается и закатывает глаза. — Вечно одно и то же, постоянно мужики от меня сбегают, ну что за проклятье. Ты как, в порядке?
Отвоеванную добычу колотит не то от холода, не то от стресса, так что если она и в порядке, то хаотичном.
— Кошмар, ты вся дрожишь, — подчеркивает очевидное Иляна, стаскивая с плеч палантин и накрывая девчонку как пледом. — Слушай, всё нормально, окей? Он ушёл, всё закончилось, он тебя не обидит, — в успокаивающее поглаживание по спине Олейник старательно вкладывает всю возможную заботу (материнская защита, чтоб её). — Это не моё дело, но… Почему ты гуляешь так поздно одна? Мразей кругом полно, надо быть осторожнее. Давай я тебя провожу, чтобы никто больше не пристал, хорошо?
[nick]Ileana Olejnik[/nick][status]when we all fall asleep, where do we go?[/status][icon]https://i.imgur.com/OzTJTEX.png[/icon][ls1]Иляна Олейник, 58[/ls1][ls2]румынская ведьма[/ls2]
Отредактировано Eva Ryan (2019-08-12 17:22:19)
[nick]Christina Morano[/nick][status]wrong kid[/status][ls1]Кристина Морано, 14[/ls1][ls2]школьница[/ls2][icon]http://s7.uploads.ru/t/UcFDk.jpg[/icon]
Кики замерла сама не понимая почему. Примерно так же как пару дней назад, когда владелец машины обнаружил спящий подарочек на заднем сиденье. В тот раз, правда, хлопанье глазками, сопровождавшееся молчанием - умилило обескураженного мужика и не будь разбитое стекло замечено так скоро, девочка, вполне возможно, что удостоилась бы завтрака, а то и пары долларов карманных денег - добраться до дома как можно скорее. Сейчас же, вряд ли бы, подобная тактика дала должный эффект, но Тина все равно вздернула подбородок вверх и проигнорировала все адресованные ей вопросы, все так же оставаясь на месте. Какое-то странное оцепенение овладело ей, да и мысль, что если она побежит, пьяница тоже может пуститься в погоню засело где-то в голове, не до конца осознаваемое. Морано только сжала свои комиксы крепче в руке, будто те были палкой - каким никаким, а все же- оружием.
— Эй, что ты к ней пристал?
Применить девочка его правда не успела. Новый голос, новое лицо показалось из темноты. Морано дернулась и оказалась, если и не за вновь появившейся женщиной, то, по крайней мере, достаточно близко от нее, чтобы можно было считать, что Кики так спряталась от угроз внешнего мира вообще и вот этого непонятного пропойцы в частности.
Подошедшая была Кики не знакома, но она ее защищала? Не побоялась выступить против этого мутного типа и Морано, конечно же, сразу почувствовала себя в безопасности, еще до того, как после короткого диалога пьяница резко образумился и поспешил ретироваться. Напоследок в них полетела бутылка, но мужчина, видимо, был уже настолько пьян, что промазал с треском. Девочка злорадно улыбнулась.
-Мудак- сказала женщина и Кики рассудительно кивнула. Она не была до конца уверена в том, что значит это слово, но взрослые его обычно говорили, когда им кто-то не нравился. А тип этот вряд ли нравился хоть кому-то.
-Все хорошо - Тина посмотрела на спасительницу снизу вверх и на всякий случай, чтобы уж точно убедить ее не беспокоиться больше за себя еще раз кивнула - точно, точно.
Ей вообще казалось, что все это недоразумение прошло в каком-то почти даже будничном режиме. Она, Тина, можно сказать, показала себя с лучшей стороны. Не испугалась, не заплакала, не поддалась страху. Обычное, дело.
Однако, когда спасительница замечает, что Тина словно листочек на ветру, Морано начинает тоже это осознавать. Конфуз. Раньше ей казалась, что она была стойкой, как бэтмен, а оказывается никакой она не бэтмен. А вот.
Ей сразу от чего-то стало очень стыдно За себя перед вселенной вообще и перед своей спасительницей в частности. Поэтому, наверное, для нее было особенно важным убедить женщину, что все с ней, Тиной хорошо, не стоит думать, что она трусиха и все такое прочее.
-Спасибо- сказала она. Это было спасибо не за шарф, подаривший неожиданное тепло, а за все вместе. То, что вступилась. За Тину давно уже никто не вступался и девочка была готова разрыдаться от этого, но благоразумно сдерживалась, чтобы женщина не подумала, что она совсем тряпка и размазня.
Унять дрожь, правда получалось плохо, но тут уж ничего не поделаешь.
-Не нужно - поспешно выпалила Кристина на предложение проводить себя до дома, но сразу же смутилась - ее слова показались ей грубыми. Так не ведут себя с теми, кто на твоей стороне. Кики постаралась исправиться. - Мне некуда идти. - добавила она и опустила глаза вниз - у меня никого нет - Нет, Кики не врала, она так чувствовала в тот момент, да и на протяжении последних нескольких месяцев.
-Только не сдавайте меня в полицию - Тина поправила сползающий палантин и постаралась выглядеть такой милой, какой только могла, все, чтобы убедить, свою спасительницу не пытаться продолжить спасение. Что это не к чему - меня отправят в приемную семью...-она вздохнула-...а я хочу навестить маму, она умерла- ладно, тут уже Морано немного завралась и даже пустила слезу. Конечно, мама ее умерла на самом деле, только планов посетить кладбище у девочки пока не было. Ей бы самой продержаться на плаву еще какое-то время. Папа уже наверное поднял тревогу и отправился на ее поиски. Это он, конечно, не серьезно, а потому что обязан по закону и все такое. Грустно. Никого у Кики нет.
-Но вы могли бы проводить меня на детскую площадку? Могли бы? - с надеждой спрашивает девочка, и, ведь, всерьез думает, что любой человек в подобной ситуации довел бы ее куда она просит, а потом отправился по своим делам совершенно не думая о том, что будет делать ребенок один на детской площадке в преддверии ночи.
Отредактировано Noah Salinger (2019-09-20 00:22:49)
Девчонка была особенной.
При близком контакте это становилось яснее ясного. Она отличалась от всех остальных агрессивных, загнанных в угол и готовых броситься в атаку из-за любого резкого жеста беспризорников, как домашний холеный кот на самовыгуле отличается от драного помойного кошака. Предыдущие жертвы упирались, пытались сохранить дистанцию, и в глубине их обреченных душ метался страх. Эта же девчонка не боялась.
Она не боялась Иляны.
Ведьма рассматривает грубоватые, словно выточенные из камня черты лица девочки (их определенно заострил голод, но Иля не ела гораздо, гораздо дольше), и чувствует, как желудок скручивает спазм.
- Прямо-таки никого? – переспрашивает Иляна, притворно обеспокоившись, и тут же получает необходимое подтверждение.
Бродяжка кутается в палантин, согретый ведьминым теплом; делится слезливой историей своей не по возрасту изобилующей потерями и одиночеством жизни: нормальную, адекватную женщину слова девочки задели бы за туго натянутые струны естественного материнского инстинкта, заставили переживать и порываться помочь бедной сиротке, но Иляна из всей басни вычленяет лишь одну мораль и циклится на ней – у бездомной нет родных, которые стали бы её искать. Она, скорее всего, сбежала из приюта, не захотев попасть в чужую семью, или другие дети издевались над ней, превращая и без того жалкое существование в настоящий ад на земле – Иля не понаслышке знает, какими жестокими бывают малолетки.
(юбка, распоротая перочинным ножиком прямо по заднему шву; застиранные трусики и синюшные ляжки видны через огромную дыру; смех, смех, смех; сжигающий в пепел стыд; та, кто это сделала, блюёт серой жижей на асфальт при всём честном народе.)
- Хорошо, я не буду вызывать полицию. Обещаю, - успокаивает Иляна, улыбаясь мягкой, слегка рассеянной улыбкой. – Не скажу, что считаю твое решение тусоваться ночью на детской площадке разумным, врать не буду. Но, если честно, я и сама не люблю связываться с копами, уж слишком много возни не по делу они устраивают. И да… Мне… Мне жаль твою маму. Уверена, она была прекрасной женщиной.
«И ты обязательно её навестишь, очень-очень скоро навестишь, если конечно твоя мать сейчас там, куда отправляются все ведьмины детишки после смерти».
- Пошли? Холодно стоять.
Иляна мимолетно дотрагивается до хрупкого плечика, обтянутого шерстяной тканью, направляя ребенка. Девчонка держится рядом, почти касаясь локтем бедра ведьмы; стискивает тонкими пальчиками журнал с нарисованным на обложке устрашающего вида мужчиной в маске, и в этом есть что-то жалкое и умилительное одновременно.
(глупая человеческая мелкота, они всё ещё продолжают наивно верить в героев, спасающих мир.)
- Хочешь, угощу чаем? Он горячий. Всегда ношу с собой в термосе, когда температура падает, - Иляна говорит непринужденно, создавая вокруг себя атмосферу уюта – девочке должно стать комфортно в обществе Олейник, как если бы она сидела в кресле у зажженного камина, а не шла промозглым вечером по сырому парку. Иля вытаскивает из сумки металлический тубус серебряного цвета, ловко отвинчивает крышку и наполняет её ароматным отваром. – Возвращаться с работы приходится поздно, а я часто простужаюсь в такую погоду. На, держи.
Они тормозят около фонарного столба с двумя разбитыми лампочками из трёх, чтобы маленькая бродяжка не облилась на ходу. Девчонка подносит напиток к губам как в замедленной съемке; Иляна настолько пристально наблюдает, чтобы та выхлебала все до капли, что фокус плывёт, а рука непроизвольно дергается в порыве подтолкнуть донышко и влить зелье в глотку ребенка одним махом.
- Сейчас тебе станет хорошо.
Девочка почти роняет крышку, возвращая её Иляне.
- Ночевать на улице – не лучшая идея, милая. Ты можешь остаться у меня. Я живу одна, здесь недалеко.
Девочка вяло мотает подбородком – сейчас её мозг окутывает расслабляющий туман, и соображать становится всё труднее и труднее.
- Совесть не позволит мне бросить тебя на площадке, на ночь глядя. Побудешь до утра, а потом встретишься с мамой. Ну что, пойдешь со мной?
Девочка кивает, сонно моргнув и заваливаясь вбок.
Иляна не сводит глаз с сиротки, направляя энергию на удержание её тела под небольшим углом, завинчивает термос и прячет обратно в сумку. Ведьма подхватывает добычу – детские руки обнимают за шею, ножки безвольно болтаются, голова ложится на ключицу – и вышагивает из круга тускло-желтого света.
Она безбоязненно передвигается по жилому району – ни у кого в этом городе не вызовет подозрений молодая мать, несущая домой с прогулки свою заснувшую дочь.
А того, что на запястье девочки чернеет укус, и губы девушки накрашены не бордовой помадой, а испачканы кровью, в темноте попросту не заметят.
[nick]Ileana Olejnik[/nick][status]when we all fall asleep, where do we go?[/status][icon]https://i.imgur.com/OzTJTEX.png[/icon][ls1]Иляна Олейник, 58[/ls1][ls2]румынская ведьма[/ls2]
Вы здесь » Ashburn: the troubled town » Архив неактуальных эпизодов » wrong kid
